Яша и Кондраша

ЯША И КОНДРАША

Старики сказывали. Жили-были в незапамятные времена в Нименьге два брата: Яша и Кондраша. Пришло время, по обоюдному уговору ушли они из своего селения к Ворзогоре брать богатства у земли и у моря, искать себе и детям своим самостоятельной, хорошей жизни. Поселились они там над
морем дворами в одной версте друг от друга. Дружны были братья, работящи, разворотисты, христианами слыли примерными.

Сперва честные кресты по угорам поставили, чтобы нечистая сила отталкивалась, да злые люди не забредали. Потом на равном расстоянии промеж дворов часовенку во имя Зосимы и Савватия Соловецких Чудотворцев поставили. Зажили братья, как отцы и деды жили, как исстари шло. Жить у Ворзогоры поклялись во все будущие роды до тех пор, пока солнце с пути не свернет.

Местность на Ворзогоре привлекательная. Во все стороны, как на ладони, все видно. И под каждым двором озерцо светится. Одно плохо, что песок кругом, пахотной и сенокосной земли маловато. Братья и тут смекнули. По лесу тереба расчистили, по угорам, где можно, пашенки под хлеб распахали, но больше неводами и ржами на море промышляли. Во всем друг дружке помогали. Вспашут, посеют, за рыбой пойдут – всегда вместе.

Шло время. По мере размножения их семей, дворы братьев увеличивались новыми строениями: избами, баньками, амбарами, овинами, даже мельницы появились. Чтобы богатство из рода не выходило, велели
братья сынам своим невест в свой двор вести, а дочерям с мужьями в крепких избах рядышком селиться. Так и было. Плотно строились. Чуть что, закричи кто, вся деревня услышит. Бывало, женка женке из окна скажет: «Давай, соседушка, ко мне – у меня мачок есть». Все хозяйки соберутся. За стол сядут, мачут, о своем бают. Мачок, он крепкий. Его как наешься, дак целый день уж есть не захочешь. Так две деревни на Ворзогоре и обозначились, которые в сохранность своих первых поселенцев в памяти поколений названия имели: Яковлевская и Кодратьевская.

Остальные названия, как по местности, так и прозвищам рода-племени, потом уж складывались. А родов тех было во всех коленах, дак и не сосчитать: Уплатойовичи, Уклимовичи, Севастьяновичи, Укрысановичи, Умакаровичи, Убогаевичи, Умитрофановичи, и много еще разных. По прозванию были: Калита, Далавалка, Каюки, Куропти, Овери, Паршуки, Рухта и прочие.

Жили здесь эти люди беззлобычным образом, от спорного слова не уходили, но мир берегли. От рождения до смерти мест родных держались. - Без солнышка нельзя – тоска заест. А солнышко наше здесь греет.

Куда еще от него бежать-то? – так говорили. Недавно в одном доме гульбу собрали. Стол красивой скатертью накрыли, угощения наставили, вино пили, песни пели, пляски скакали, от души наговорились. Все, что могли, припомнили. До двенадцатого колена родню помянули. Про себя не забыли. Нас «курташами», ворзогорских значит, дразнят, дак курташей – житных лепешек в ухе наварили, с ухой
нахлебались. Далекие предки наши их ели и нам велели. А главное, по правде жить завещали, чтобы правда поступками нашими не была бы порушена. По целенькой чарке за Яшу и Кондрашу выпили.