«Брачные обыски»: церковное брачное право – практика – архивные источники
Подавляющую часть населения Российской Империи составляли крестьяне. Миграция на селе была незначительной, и на протяжении столетий крестьяне проживали в тех деревнях, в которых из поколения в поколение обитали их предки. Эта «вязкость» основной массы сельского населения была характерна
и для брачной миграции – ее амплитуда была незначительной; в подавляющем большинстве браки на селе заключались в пределах близлежащих деревень, и нередко даже мужья и жены были жителями одной и той же деревни. Молодые люди взрослели среди многочисленных двоюродных, троюродных, четвероюродных братьев и сестер и прочих родственников, многие из которых по возрасту «годились» для вступления с ними в брачный союз.
Более того, в условиях типичной для прошлых времен многодетности семей, с одной стороны, родственники (в том числе даже близкие), располагавшиеся по отношению к их общему предку в одних
и тех же коленах, могли принадлежать к весьма удаленным друг от друга возрастным группам. С другой стороны, родственники, принадлежавшие к разным коленам (например, родные и, тем более, двоюродные или троюродные дяди и племянницы), могли оказаться в одних и тех же возрастных группах (так, нередко даже родные тетки бывали моложе своих родных племянников).
Из-за такого смешения поколений и возрастов возникала возможность заключения браков между «разноколенными» категориями родичей, что подчас и случалось. Следствием названных и им
подобных ситуаций было то, что большинство жителей одной и той же местности, а то и одной деревни состояло друг с другом в той или иной степени в родстве, причем нередко в родстве перекрестном и весьма запутанном.
В сходном положении оказывались не только крестьяне. Так, лица, принадлежавшие к сравнительно малочисленному дворянскому сословию, из престижных соображений обычно избегали родниться с членами других сословий, что резко сужало круг традиционных потенциальных матримониальных связей.
При этом в провинциальной дворянской среде из поколения в поколение браки заключались между лицами, относившимися к одной и той же уездной корпорации (нередко – между соседями по имениям).
Сходное явление в той или иной степени прослеживается и в среде дворянства столичного, и слова А. Блока «Дворяне все родня друг другу» были сказаны вовсе не для «красного словца».
Между тем, согласно церковным установлениям, которыми руководствовались как православная (включая старообрядцев), так и католическая церкви (среди протестантов правила были более либеральными), родство между женихом и невестой могло стать препятствием для заключения брака. В церковном брачном праве была принята система степеней родства и были четко разграничены те степени, которые разрешали венчание, и те степени, которые венчание запрещали. Как сказано выше, родство между брачующимися во многих случаях оказывалось настолько запутанным, что даже священники не всегда могли в этих вопросах разобраться, тем более что при определении степени родства между желающими вступить в брак необходимо было учитывать не только кровное родство между ними, но и отношения свойства (отношения между родственниками родителей жениха и невесты), а также родство духовное.
Особые случаи нередко составляли, например, женихи и невесты, происходившие от потомства сводных братьев и сестер. Запрещалось двум родным и даже двоюродным братьям брать в жены двух родных сестер. Чтобы помочь священнослужителям установить, возможно ли заключение брака, издавались разного рода практические пособия для правильного определения степеней родства.
Чтобы обеспечить соблюдение узаконений брачного права, в России был установлен институт так называемого «брачного обыска». Прежде чем обвенчать жениха и невесту, каждый священник был обязан досконально разобраться в том, не состоят ли они в родстве, свойстве и духовном родстве, а если состоят, то в какой именно степени, и, если эта степень такова, что делает венчание недопустимым, категорически отказать брачующимся в праве на бракосочетание. Результаты «обыска» фиксировались
в специальном документе, который хранился в церковном архиве.
Знакомство с епархиальными архивами показывает, что некоторые священники подходили к решению вопроса старательно, добросовестно, проводя подчас весьма сложные родословные изыскания. Примером могут служить подлинные материалы брачных обысков, проведенных в 1756‒1768 гг. Иваном
Михеевым, священником приходской церкви села Хотошино Ржевского уезда Тверской епархии, и сохранившихся в Гос. архиве Тверской области; эти материалы интересны, в частности, тем, что они снабжены генеалогическими таблицами, иллюстрирующими родство между брачующимися крестьянами.
Однако многие священники относились к проведению брачных обысков достаточно формально, поверхностно и венчали своих прихожан, не вдаваясь в детали ситуации и не заглядывая далеко вглубь их семейной истории (в частности, под давлением самих брачующихся, за определенную мзду, просто от неумения разобраться в проблеме, от нежелания тратить на это время и так далее).
Контроль над содержанием и качеством брачных обысков не проводился даже эпизодически и выборочно, не говоря о повсеместной и постоянной проверке, которая была практически невозможна. Даже когда у церковных властей и возникали сомнения в том, что обыски проводятся недостаточно добросовестно, они предпочитали смотреть на это «сквозь пальцы» и закрывать глаза на различные погрешности, лишь бы избежать скандала.
Поэтому генеалогам хорошо известны многочисленные примеры заключения браков без соблюдения надлежащих правил, и нерадивые священники, как правило, оставались ненаказанными. Исключение составляли лишь те редкие случаи, когда епархиальному начальству поступал официальный донос на заключение брака не по правилам, и тогда делу приходилось давать ход, и известны примеры того, как такие браки объявлялись недействительными, супругов разлучали, виновные священники были строго наказаны, а родившиеся в таких браках дети объявлялись незаконными.
и для брачной миграции – ее амплитуда была незначительной; в подавляющем большинстве браки на селе заключались в пределах близлежащих деревень, и нередко даже мужья и жены были жителями одной и той же деревни. Молодые люди взрослели среди многочисленных двоюродных, троюродных, четвероюродных братьев и сестер и прочих родственников, многие из которых по возрасту «годились» для вступления с ними в брачный союз.
Более того, в условиях типичной для прошлых времен многодетности семей, с одной стороны, родственники (в том числе даже близкие), располагавшиеся по отношению к их общему предку в одних
и тех же коленах, могли принадлежать к весьма удаленным друг от друга возрастным группам. С другой стороны, родственники, принадлежавшие к разным коленам (например, родные и, тем более, двоюродные или троюродные дяди и племянницы), могли оказаться в одних и тех же возрастных группах (так, нередко даже родные тетки бывали моложе своих родных племянников).
Из-за такого смешения поколений и возрастов возникала возможность заключения браков между «разноколенными» категориями родичей, что подчас и случалось. Следствием названных и им
подобных ситуаций было то, что большинство жителей одной и той же местности, а то и одной деревни состояло друг с другом в той или иной степени в родстве, причем нередко в родстве перекрестном и весьма запутанном.
В сходном положении оказывались не только крестьяне. Так, лица, принадлежавшие к сравнительно малочисленному дворянскому сословию, из престижных соображений обычно избегали родниться с членами других сословий, что резко сужало круг традиционных потенциальных матримониальных связей.
При этом в провинциальной дворянской среде из поколения в поколение браки заключались между лицами, относившимися к одной и той же уездной корпорации (нередко – между соседями по имениям).
Сходное явление в той или иной степени прослеживается и в среде дворянства столичного, и слова А. Блока «Дворяне все родня друг другу» были сказаны вовсе не для «красного словца».
Между тем, согласно церковным установлениям, которыми руководствовались как православная (включая старообрядцев), так и католическая церкви (среди протестантов правила были более либеральными), родство между женихом и невестой могло стать препятствием для заключения брака. В церковном брачном праве была принята система степеней родства и были четко разграничены те степени, которые разрешали венчание, и те степени, которые венчание запрещали. Как сказано выше, родство между брачующимися во многих случаях оказывалось настолько запутанным, что даже священники не всегда могли в этих вопросах разобраться, тем более что при определении степени родства между желающими вступить в брак необходимо было учитывать не только кровное родство между ними, но и отношения свойства (отношения между родственниками родителей жениха и невесты), а также родство духовное.
Особые случаи нередко составляли, например, женихи и невесты, происходившие от потомства сводных братьев и сестер. Запрещалось двум родным и даже двоюродным братьям брать в жены двух родных сестер. Чтобы помочь священнослужителям установить, возможно ли заключение брака, издавались разного рода практические пособия для правильного определения степеней родства.
Чтобы обеспечить соблюдение узаконений брачного права, в России был установлен институт так называемого «брачного обыска». Прежде чем обвенчать жениха и невесту, каждый священник был обязан досконально разобраться в том, не состоят ли они в родстве, свойстве и духовном родстве, а если состоят, то в какой именно степени, и, если эта степень такова, что делает венчание недопустимым, категорически отказать брачующимся в праве на бракосочетание. Результаты «обыска» фиксировались
в специальном документе, который хранился в церковном архиве.
Знакомство с епархиальными архивами показывает, что некоторые священники подходили к решению вопроса старательно, добросовестно, проводя подчас весьма сложные родословные изыскания. Примером могут служить подлинные материалы брачных обысков, проведенных в 1756‒1768 гг. Иваном
Михеевым, священником приходской церкви села Хотошино Ржевского уезда Тверской епархии, и сохранившихся в Гос. архиве Тверской области; эти материалы интересны, в частности, тем, что они снабжены генеалогическими таблицами, иллюстрирующими родство между брачующимися крестьянами.
Однако многие священники относились к проведению брачных обысков достаточно формально, поверхностно и венчали своих прихожан, не вдаваясь в детали ситуации и не заглядывая далеко вглубь их семейной истории (в частности, под давлением самих брачующихся, за определенную мзду, просто от неумения разобраться в проблеме, от нежелания тратить на это время и так далее).
Контроль над содержанием и качеством брачных обысков не проводился даже эпизодически и выборочно, не говоря о повсеместной и постоянной проверке, которая была практически невозможна. Даже когда у церковных властей и возникали сомнения в том, что обыски проводятся недостаточно добросовестно, они предпочитали смотреть на это «сквозь пальцы» и закрывать глаза на различные погрешности, лишь бы избежать скандала.
Поэтому генеалогам хорошо известны многочисленные примеры заключения браков без соблюдения надлежащих правил, и нерадивые священники, как правило, оставались ненаказанными. Исключение составляли лишь те редкие случаи, когда епархиальному начальству поступал официальный донос на заключение брака не по правилам, и тогда делу приходилось давать ход, и известны примеры того, как такие браки объявлялись недействительными, супругов разлучали, виновные священники были строго наказаны, а родившиеся в таких браках дети объявлялись незаконными.
Источник: О.Ю. Кулаковская И.В. Сахаров. «Брачные обыски»: церковное брачное право – практика – архивные источники. Генеалогический вестник. Выпуск 57. СПб., 2017.
ПРОШЛОЕ - РЯДОМ!
Услуги составления родословной, генеалогического древа.
ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ на нашем сайте:
www.genealogyrus.ru/zakazat-issledovanie-rodoslovnoj
ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ в нашей группе ВК: https://vk.com/app5619682_-66437473
Или напишите нам: arhrodoslov@yandex.ru
