"Погрузившись в изучение одного калужского храма, я занялся историей калужских церквей"
В 2020 году калужской каменной церкви во имя Знамения Пресвятой Богородицы, находящейся в пользовании Калужской старообрядческой общины РПсЦ, исполняется 300 лет. Построенная в 1720 году на средства купца Козьмы Игнатьевича Ланина и «всех прихоцких людей поданием и радением», Знаменская церковь вот уже три столетия пленяет лаконичностью и строгостью своих архитектурных форм, являясь украшением старой части города. Особое очарование ее облику придает сохранившаяся шатровая колокольня с поставленным на четверик восьмигранным звоном. Подобных колоколен в Калуге всего две. Вторая шатровая колокольня — часть ансамбля калужской церкви Георгия за верхом, построенной в 1700 году.
Знаменский старообрядческий храм в Калуге
В преддверии знаменательного юбилея в АО «Первая образцовая типография» вышла в свет книга, посвященная истории Знаменского храма и других калужских церквей «Очерки истории церквей города Калуги. К 300-летию храма Знамения Пресвятой Богородицы, что на Зелени». Автор книги — калужский краевед Андрей Николаевич Курбацкий работал над книгой без малого 8 лет.
Портал «Русская вера» взял интервью у автора книги.
***
Андрей Николаевич, как возникла идея написать такую книгу?
Идея выпустить книгу по истории Знаменского храма возникла еще в 2008 году, когда настоятелем храма стал мой брат, о. Иоанн Курбацкий. Сначала речь шла лишь о небольшой брошюре с фотографиями. К систематическому сбору материала я приступил только в 2011 году. На этом поприще мне предстояло быть фактически первопроходцем: ни до революции, ни тем более после нее, в советское время, сколько-нибудь подробной историей храма никто не занимался. Очень краткие сведения по истории Знаменского храма можно было найти лишь в известном «Путеводителе» выдающегося калужского краеведа Д. И. Малинина, впервые увидевшем свет в 1912 году, и в книге калужанина В. И. Комиссарова «Православные храмы Калуги», написанной на основе книги Д. И. Малинина.
Судя по названию и оглавлению, книга посвящена не только истории Знаменского храма. Первая часть книги рассказывает об истории Калуги и других калужских церквей…
Действительно, погрузившись в изучение одного калужского храма, я столкнулся с необходимостью дать вводную главу по истории города, его исторической топографии и истории калужских церквей. Например, в документах середины XVII века Знаменский храм значился «на посаде за Старым острогом». Приход должен был ежегодно платить в патриаршую казну «окладную дань», как и все церкви, входившие в Патриаршую область (так называлась епархия под прямым управлением патриарха Московского и всея Руси). А что такое «посад» и «острог», где находился «Старый острог», почему он назывался Старым? Что такое «окладная дань» и по какому принципу она взималась? В состав каких епархий входила Калуга на протяжении своей истории? Эти и многие другие вопросы и понятия требовали обстоятельных пояснений и комментариев, что неизбежно расширяло первоначальные узкие рамки исследования. Кроме того, знакомясь с архивными документами XVII века, я посчитал невозможным для себя проигнорировать информацию о других калужских церквях, которые были упомянуты или перечислены одновременно со Знаменской церковью. Это все равно что обнаружить клад, но взять из него только предметы из золота, а серебряные и медные закопать обратно. Согласитесь, что это равноценно преступлению с точки зрения науки и культуры.
Поэтому на каком-то этапе было принято решение написать историю не только Знаменской церкви, но и других калужских церквей. Результатом работы стала книга, состоящая из двух частей. Первая часть посвящена истории калужских церквей с конца XIV по середину XVIII века, вторая часть — истории Знаменского храма с середины XVII по конец XX столетия. И все это на фоне и в контексте истории Калуги. Истории города тоже уделено очень много внимания.
В преддверии знаменательного юбилея в АО «Первая образцовая типография» вышла в свет книга, посвященная истории Знаменского храма и других калужских церквей «Очерки истории церквей города Калуги. К 300-летию храма Знамения Пресвятой Богородицы, что на Зелени». Автор книги — калужский краевед Андрей Николаевич Курбацкий работал над книгой без малого 8 лет.
Портал «Русская вера» взял интервью у автора книги.
***
Андрей Николаевич, как возникла идея написать такую книгу?
Идея выпустить книгу по истории Знаменского храма возникла еще в 2008 году, когда настоятелем храма стал мой брат, о. Иоанн Курбацкий. Сначала речь шла лишь о небольшой брошюре с фотографиями. К систематическому сбору материала я приступил только в 2011 году. На этом поприще мне предстояло быть фактически первопроходцем: ни до революции, ни тем более после нее, в советское время, сколько-нибудь подробной историей храма никто не занимался. Очень краткие сведения по истории Знаменского храма можно было найти лишь в известном «Путеводителе» выдающегося калужского краеведа Д. И. Малинина, впервые увидевшем свет в 1912 году, и в книге калужанина В. И. Комиссарова «Православные храмы Калуги», написанной на основе книги Д. И. Малинина.
Судя по названию и оглавлению, книга посвящена не только истории Знаменского храма. Первая часть книги рассказывает об истории Калуги и других калужских церквей…
Действительно, погрузившись в изучение одного калужского храма, я столкнулся с необходимостью дать вводную главу по истории города, его исторической топографии и истории калужских церквей. Например, в документах середины XVII века Знаменский храм значился «на посаде за Старым острогом». Приход должен был ежегодно платить в патриаршую казну «окладную дань», как и все церкви, входившие в Патриаршую область (так называлась епархия под прямым управлением патриарха Московского и всея Руси). А что такое «посад» и «острог», где находился «Старый острог», почему он назывался Старым? Что такое «окладная дань» и по какому принципу она взималась? В состав каких епархий входила Калуга на протяжении своей истории? Эти и многие другие вопросы и понятия требовали обстоятельных пояснений и комментариев, что неизбежно расширяло первоначальные узкие рамки исследования. Кроме того, знакомясь с архивными документами XVII века, я посчитал невозможным для себя проигнорировать информацию о других калужских церквях, которые были упомянуты или перечислены одновременно со Знаменской церковью. Это все равно что обнаружить клад, но взять из него только предметы из золота, а серебряные и медные закопать обратно. Согласитесь, что это равноценно преступлению с точки зрения науки и культуры.
Поэтому на каком-то этапе было принято решение написать историю не только Знаменской церкви, но и других калужских церквей. Результатом работы стала книга, состоящая из двух частей. Первая часть посвящена истории калужских церквей с конца XIV по середину XVIII века, вторая часть — истории Знаменского храма с середины XVII по конец XX столетия. И все это на фоне и в контексте истории Калуги. Истории города тоже уделено очень много внимания.
А разве нет хороших и доступных книг по истории Калуги?
К сожалению, в отличие от многих других областных центров, у Калуги до сих пор нет академической истории города с древнейших времен до новейшего времени. Не составлен и не опубликован полный свод летописных и других письменных свидетельств о Калуге с XIV по конец XVIII века, не изданы многие писцовые книги Калуги и Калужского уезда, хранящиеся в архивах (главным образом — в РГАДА). Нет и хороших научно-популярных изданий, например, для калужских школьников. А образовавшийся вакуум заполняется псевдоисторической литературой о мифах, легендах и даже мистических тайнах старой Калуги, с вольной трактовкой исторических фактов, откровенными выдумками и фантазиями, отсутствием ссылок на источники.
Поэтому я в первую очередь стремился познакомить читателей-калужан с подлинной документальной историей родного города. Очень обидно, что об интереснейших событиях истории Калуги времен Смутного времени, повлиявших на ход всей русской истории, калужане до сих пор знают очень мало.
Насколько я помню, в Калуге был убит Лжедмитрий II?
Да, это случилось 11 декабря 1610 года в калужском бору за речкой Яченкой. А перед этим он «процарствовал» в Калуге почти год. В январе 1610 года калужане встретили Тушинского вора хлебом-солью, «повели его с собой в калужский острог, в палаты воеводы Скотницкого, подарили ему одежду, лошадей и сани, позаботились о его кухне и погребе». После убийства калужане похоронили Лжедмитрия с почестями в соборной Троицкой церкви, стоявшей внутри крепости. В 1808 году при разборке старого здания Троицкого собора надгробная плита Лжедмитрия была обнаружена, ее видели старожилы. Жена самозванца, Марина Мнишек, родила сына Ивашку, которого калужские люди «крестиша честно» и назвали царевичем. А перед этим, в 1607 году, калужане под предводительством Ивана Болотникова не только выдержали шестимесячную осаду города царскими войсками, но и одержали у его стен блестящую победу. Обо всем этом сохранились подробные летописные свидетельства и записки очевидцев, например, немца Конрада Буссова. В своей книге я старался не пересказывать источники, а цитировать довольно большие отрывки из них, чтобы позволить читателю увидеть исторические события глазами современников.
Кстати, об источниках. Ваша книга поражает обилием подстрочных библиографических ссылок и комментариев, а обзору источников посвящена особая глава, что является редкостью для краеведческих изданий.
К сожалению, отсутствие ссылок на источники (опубликованные издания, архивные документы либо частные беседы) является существенным упущением многих краеведов. Это сильно обесценивает краеведческие труды, а в профессиональной среде историков и архивистов слово «краевед» стало почти ругательным. Ссылки в краеведческих работах необходимы по двум причинам. Во-первых, ссылка указывает, что приведенная информация — это не выдумка автора, а достоверный факт. Исследователь не должен заставлять читателя верить ему на слово. Во-вторых, ссылка позволяет другому исследователю, выбравшему смежную или более узкую тему, изучить документ, на который ссылается краевед, и, возможно, по-новому его осмыслить, посмотреть на него под другим углом зрения. Именно поэтому я решил снабдить текст исчерпывающими ссылками на все использованные источники, в соответствии с правилами оформления строгих научных исследований. Серьезный научно-справочный аппарат книги позволяет использовать ее в качестве надежного руководства для составления аналогичных летописей других калужских церквей.
В своей работе Вы опирались не только на ранее опубликованные источники, но и архивные документы. Удалось ли с их помощью сделать какие-либо открытия?
Безусловно. Хотя, признаться, изначально я не ставил перед собой такой задачи. По текстам писцовых описаний Калуги впервые удалось составить перечень калужских церквей по состоянию на конец XVI века, а также по состоянию на 1625, 1626, 1677, 1669, 1685 и 1715 годы. Источником послужили список со Строельной книги Калужского посада 1590-х годов, дозорная книга Ф. П. Малыгина 1624/25 года, писцовая книга В. Г. Плещеева 1625/26 года, переписная книга И. А. Михнева 1677 года, писцовая книга И. Л. Полуехтова 1685 года, ландратская книга 1715 года (последние три источника — это неопубликованные архивные документы).
К слову, еще совсем недавно познания калужских краеведов о церквях города в XVII столетии ограничивались сведениями только из двух вышеупомянутых писцовых книг (В. Г. Плещеева и И. Л. Полуехтова), причем источником служили не сами писцовые книги, а краеведческие работы, опубликованные до 1917 года.
К сожалению, в отличие от многих других областных центров, у Калуги до сих пор нет академической истории города с древнейших времен до новейшего времени. Не составлен и не опубликован полный свод летописных и других письменных свидетельств о Калуге с XIV по конец XVIII века, не изданы многие писцовые книги Калуги и Калужского уезда, хранящиеся в архивах (главным образом — в РГАДА). Нет и хороших научно-популярных изданий, например, для калужских школьников. А образовавшийся вакуум заполняется псевдоисторической литературой о мифах, легендах и даже мистических тайнах старой Калуги, с вольной трактовкой исторических фактов, откровенными выдумками и фантазиями, отсутствием ссылок на источники.
Поэтому я в первую очередь стремился познакомить читателей-калужан с подлинной документальной историей родного города. Очень обидно, что об интереснейших событиях истории Калуги времен Смутного времени, повлиявших на ход всей русской истории, калужане до сих пор знают очень мало.
Насколько я помню, в Калуге был убит Лжедмитрий II?
Да, это случилось 11 декабря 1610 года в калужском бору за речкой Яченкой. А перед этим он «процарствовал» в Калуге почти год. В январе 1610 года калужане встретили Тушинского вора хлебом-солью, «повели его с собой в калужский острог, в палаты воеводы Скотницкого, подарили ему одежду, лошадей и сани, позаботились о его кухне и погребе». После убийства калужане похоронили Лжедмитрия с почестями в соборной Троицкой церкви, стоявшей внутри крепости. В 1808 году при разборке старого здания Троицкого собора надгробная плита Лжедмитрия была обнаружена, ее видели старожилы. Жена самозванца, Марина Мнишек, родила сына Ивашку, которого калужские люди «крестиша честно» и назвали царевичем. А перед этим, в 1607 году, калужане под предводительством Ивана Болотникова не только выдержали шестимесячную осаду города царскими войсками, но и одержали у его стен блестящую победу. Обо всем этом сохранились подробные летописные свидетельства и записки очевидцев, например, немца Конрада Буссова. В своей книге я старался не пересказывать источники, а цитировать довольно большие отрывки из них, чтобы позволить читателю увидеть исторические события глазами современников.
Кстати, об источниках. Ваша книга поражает обилием подстрочных библиографических ссылок и комментариев, а обзору источников посвящена особая глава, что является редкостью для краеведческих изданий.
К сожалению, отсутствие ссылок на источники (опубликованные издания, архивные документы либо частные беседы) является существенным упущением многих краеведов. Это сильно обесценивает краеведческие труды, а в профессиональной среде историков и архивистов слово «краевед» стало почти ругательным. Ссылки в краеведческих работах необходимы по двум причинам. Во-первых, ссылка указывает, что приведенная информация — это не выдумка автора, а достоверный факт. Исследователь не должен заставлять читателя верить ему на слово. Во-вторых, ссылка позволяет другому исследователю, выбравшему смежную или более узкую тему, изучить документ, на который ссылается краевед, и, возможно, по-новому его осмыслить, посмотреть на него под другим углом зрения. Именно поэтому я решил снабдить текст исчерпывающими ссылками на все использованные источники, в соответствии с правилами оформления строгих научных исследований. Серьезный научно-справочный аппарат книги позволяет использовать ее в качестве надежного руководства для составления аналогичных летописей других калужских церквей.
В своей работе Вы опирались не только на ранее опубликованные источники, но и архивные документы. Удалось ли с их помощью сделать какие-либо открытия?
Безусловно. Хотя, признаться, изначально я не ставил перед собой такой задачи. По текстам писцовых описаний Калуги впервые удалось составить перечень калужских церквей по состоянию на конец XVI века, а также по состоянию на 1625, 1626, 1677, 1669, 1685 и 1715 годы. Источником послужили список со Строельной книги Калужского посада 1590-х годов, дозорная книга Ф. П. Малыгина 1624/25 года, писцовая книга В. Г. Плещеева 1625/26 года, переписная книга И. А. Михнева 1677 года, писцовая книга И. Л. Полуехтова 1685 года, ландратская книга 1715 года (последние три источника — это неопубликованные архивные документы).
К слову, еще совсем недавно познания калужских краеведов о церквях города в XVII столетии ограничивались сведениями только из двух вышеупомянутых писцовых книг (В. Г. Плещеева и И. Л. Полуехтова), причем источником служили не сами писцовые книги, а краеведческие работы, опубликованные до 1917 года.
Презентация книги А. Н. Курбацкого «Очерки истории церквей города Калуги. К 300-летию храма Знамения Пресвятой Богородицы, что на Зелени»
Любопытно, что на церковной земле рядом с церквями жили так называемые бобыли — это обедневшие люди, освобожденные от государственного тягла, то есть налогов. Переписчики заносили их имена в писцовые книги, наравне с именами представителей церковного причта. По именам этих людей удалось установить тождество некоторых разноименных церквей в документах разных лет, что помогло проследить судьбу некоторых храмов и существенно расширить наше представление об истории калужских церквей в XVII веке.
А помогли ли эти документы пролить свет на древнейшую историю храма Знамения Пресвятой Богородицы, которому целиком посвящена вторая часть книги?
Деревянная Знаменская церковь впервые упомянута в документах Патриаршего казенного приказа за 1669 год. По преданию, она была построена на месте древней церкви во имя великомученицы Варвары с приделом Николы Чудотворца за Старым острогом. Эта церковь последний раз значится в писцовой книге 1625/26 года. К сожалению, подтвердить предание документами не получилось, таковые, к сожалению, не сохранились. Но вот что интересно. В 1720 году, когда на средства купца Козьмы Ланина и других прихожан рядом со старой деревянной была построена новая каменная Знаменская церковь, в ней с южной стороны был устроен особый придел, который был освящен во имя великомученицы Варвары. По всей видимости, Варваринский придел в каменной церкви был устроен не случайно, а в память о прежде бывшей Варваринской церкви.
Известно ли кто и при каких обстоятельствах освятил каменный Знаменский храм?
Да. Торжественное освящение Варваринского придела новопостроенного храма состоялось 4 декабря (по старому стилю) 1720 года. Освятил придел архимандрит Калужского Лаврентьева монастыря Карион (1655 — 1722 гг.). У нас есть все основания полагать, что архимандрит Карион освятил Варваринский придел по старому дониконовскому обряду и по старым книгам. В архиве Святейшего Синода сохранились свидетельства о том, что архимандрит Карион «укрывал раскольнических попов и сам находился в расколе», «по старопечатным требникам приходцким попам отправлять требы не воспрещал и сам оное чинил». Доносчики указывали на о. Кариона как «на важнаго расколника, и укрывателя, и оберегателя, и во всем потатчика расколническаго… которой в том городе болши двадцати лет сам чинил соблазн и противность церкви святей, и того града священником и жителем во всем чинил прикрытие, и охранение, и потачку». Благодаря сохранившимся документам Синода известно, что не только о. Карион, как благочинный священник, но и все калужское духовенство вплоть до первой половины XVIII века, формально приняв реформу Никона, держалось старого обряда и служило по старопечатным книгам. В том, что сейчас Знаменский храм принадлежит общине старообрядцев, видится промысел Божий и связь поколений.
Особенностям калужского благочестия в первой половине XVIII века посвящена отдельная глава книги. Следует подчеркнуть, что уникальная ситуация, сложившаяся в городе, способствовала тому, что Калуга неоднократно играла в истории русского старообрядчества ключевую роль, и я об этом подробно пишу.
Так, например, знаменитая Ветковская слобода стала в начале XVIII века главным центром старой веры именно благодаря тому, что лидер старообрядцев того времени, священноинок Феодосий, освятивший в 1695 году на Ветке первый в истории старообрядческий храм и совершивший в нем первую свободную старообрядческую литургию, был приглашен на Ветку тамошними старцами именно из Калуги. Почему из Калуги? Дело в том, что, спасаясь от преследований, о. Феодосий сумел найти безопасное пристанище в Калуге, жители которой сами были явными или тайными старообрядцами. Здесь, благодаря поддержке и помощи калужан, о. Феодосий смог не только совершить в старой, ветхой, дониконовской калужской Покровской церкви литургию старым чином, но и освятить запасные дары. Это сразу сделало о. Феодосия признанным лидером старообрядческого мира. Нужно пояснить, что в конце XVII века старообрядцы нигде не могли служить литургию, потому испытывали крайний недостаток в святых дарах, без которых было невозможно причащение верующих. Священник, который имел большое количество старых запасных даров, пользовался в старообрядческой среде огромным влиянием. Первая церковь на Ветке была освящена во имя Покрова, как и вышеупомянутая ветхая калужская церковь. После разорения Ветки духовный центр старообрядчества переместился на Рогожское кладбище в Москве. И что интересно. Центральный собор там также был освящен во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Как поется в одной известной песне: «В этом мире случайностей нет…»
Это один пример ключевой роли Калуги в истории старообрядчества. А вот другой. С 1922 года до своей смерти в 1945 году в Калуге жил преосвященный епископ Калужско-Смоленский Савва (Ананьев). В 1930-е годы он оставался единственным старообрядческим архиереем, находившимся на свободе. Незадолго до начала войны, предположительно в апреле 1941 года, по ходатайству московской старообрядческой общины владыка Савва возвел в сан архиепископа Московского и всея Руси освободившегося из заключения епископа Иринарха (Парфенова), чем была спасена старообрядческая иерархия в России.
А кто духовно окормлял калужских старообрядцев после смерти епископа Саввы?
После войны и до 1981 году калужскую Никольскую старообрядческую общину Белокриницкого согласия (ныне община РПсЦ) окормлял протоиерей Маркелл Кузнецов (1893 — 1989 гг.), рукоположенный в сан священника святителем Геронтием (Лакомкиным) в 1922 году. В книге приведена подробная биография о. Маркела, рассказывается об обстоятельствах его ареста и заключения в 1930-е годы. На основе документов Уполномоченного Совета по делам религий по Калужской области восстановлена история калужской старообрядческой общины в XX веке. Большое внимание уделено членам церковного совета общины.
А помогли ли эти документы пролить свет на древнейшую историю храма Знамения Пресвятой Богородицы, которому целиком посвящена вторая часть книги?
Деревянная Знаменская церковь впервые упомянута в документах Патриаршего казенного приказа за 1669 год. По преданию, она была построена на месте древней церкви во имя великомученицы Варвары с приделом Николы Чудотворца за Старым острогом. Эта церковь последний раз значится в писцовой книге 1625/26 года. К сожалению, подтвердить предание документами не получилось, таковые, к сожалению, не сохранились. Но вот что интересно. В 1720 году, когда на средства купца Козьмы Ланина и других прихожан рядом со старой деревянной была построена новая каменная Знаменская церковь, в ней с южной стороны был устроен особый придел, который был освящен во имя великомученицы Варвары. По всей видимости, Варваринский придел в каменной церкви был устроен не случайно, а в память о прежде бывшей Варваринской церкви.
Известно ли кто и при каких обстоятельствах освятил каменный Знаменский храм?
Да. Торжественное освящение Варваринского придела новопостроенного храма состоялось 4 декабря (по старому стилю) 1720 года. Освятил придел архимандрит Калужского Лаврентьева монастыря Карион (1655 — 1722 гг.). У нас есть все основания полагать, что архимандрит Карион освятил Варваринский придел по старому дониконовскому обряду и по старым книгам. В архиве Святейшего Синода сохранились свидетельства о том, что архимандрит Карион «укрывал раскольнических попов и сам находился в расколе», «по старопечатным требникам приходцким попам отправлять требы не воспрещал и сам оное чинил». Доносчики указывали на о. Кариона как «на важнаго расколника, и укрывателя, и оберегателя, и во всем потатчика расколническаго… которой в том городе болши двадцати лет сам чинил соблазн и противность церкви святей, и того града священником и жителем во всем чинил прикрытие, и охранение, и потачку». Благодаря сохранившимся документам Синода известно, что не только о. Карион, как благочинный священник, но и все калужское духовенство вплоть до первой половины XVIII века, формально приняв реформу Никона, держалось старого обряда и служило по старопечатным книгам. В том, что сейчас Знаменский храм принадлежит общине старообрядцев, видится промысел Божий и связь поколений.
Особенностям калужского благочестия в первой половине XVIII века посвящена отдельная глава книги. Следует подчеркнуть, что уникальная ситуация, сложившаяся в городе, способствовала тому, что Калуга неоднократно играла в истории русского старообрядчества ключевую роль, и я об этом подробно пишу.
Так, например, знаменитая Ветковская слобода стала в начале XVIII века главным центром старой веры именно благодаря тому, что лидер старообрядцев того времени, священноинок Феодосий, освятивший в 1695 году на Ветке первый в истории старообрядческий храм и совершивший в нем первую свободную старообрядческую литургию, был приглашен на Ветку тамошними старцами именно из Калуги. Почему из Калуги? Дело в том, что, спасаясь от преследований, о. Феодосий сумел найти безопасное пристанище в Калуге, жители которой сами были явными или тайными старообрядцами. Здесь, благодаря поддержке и помощи калужан, о. Феодосий смог не только совершить в старой, ветхой, дониконовской калужской Покровской церкви литургию старым чином, но и освятить запасные дары. Это сразу сделало о. Феодосия признанным лидером старообрядческого мира. Нужно пояснить, что в конце XVII века старообрядцы нигде не могли служить литургию, потому испытывали крайний недостаток в святых дарах, без которых было невозможно причащение верующих. Священник, который имел большое количество старых запасных даров, пользовался в старообрядческой среде огромным влиянием. Первая церковь на Ветке была освящена во имя Покрова, как и вышеупомянутая ветхая калужская церковь. После разорения Ветки духовный центр старообрядчества переместился на Рогожское кладбище в Москве. И что интересно. Центральный собор там также был освящен во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Как поется в одной известной песне: «В этом мире случайностей нет…»
Это один пример ключевой роли Калуги в истории старообрядчества. А вот другой. С 1922 года до своей смерти в 1945 году в Калуге жил преосвященный епископ Калужско-Смоленский Савва (Ананьев). В 1930-е годы он оставался единственным старообрядческим архиереем, находившимся на свободе. Незадолго до начала войны, предположительно в апреле 1941 года, по ходатайству московской старообрядческой общины владыка Савва возвел в сан архиепископа Московского и всея Руси освободившегося из заключения епископа Иринарха (Парфенова), чем была спасена старообрядческая иерархия в России.
А кто духовно окормлял калужских старообрядцев после смерти епископа Саввы?
После войны и до 1981 году калужскую Никольскую старообрядческую общину Белокриницкого согласия (ныне община РПсЦ) окормлял протоиерей Маркелл Кузнецов (1893 — 1989 гг.), рукоположенный в сан священника святителем Геронтием (Лакомкиным) в 1922 году. В книге приведена подробная биография о. Маркела, рассказывается об обстоятельствах его ареста и заключения в 1930-е годы. На основе документов Уполномоченного Совета по делам религий по Калужской области восстановлена история калужской старообрядческой общины в XX веке. Большое внимание уделено членам церковного совета общины.
О. Маркелл Кузнецов, 1960-е годы
Одна из глав второй части книги посвящена истории передачи Знаменского храма калужским старообрядцам. В заголовок главы поставлена цитата, видимо, из какого-то документа: «Мы заслужили получить храм, хотя и полуразрушенный…»
Действительно, история передачи Знаменского храма калужским старообрядцам — одна из интереснейших и драматичных страниц жизни общины. В заголовок вынесена цитата из коллективного заявления общины в один из органов местной власти. А таких заявлений в 1988 — начале 1989 гг. было написано несколько. Их удалось обнаружить в массиве документов Калужского облисполкома, все они целиком опубликованы в моей книге. Кстати, в марте 2019 года исполнилось ровно 30 лет со дня принятия решения облисполкома о передаче храма, являвшегося в то время городским имуществом, складом. Это решение далось местным властям нелегко. Как выяснилось, оно стало возможным благодаря поддержке Председателя Совета по делам религий СССР Константина Михайловича Харчева, проявившего принципиальную позицию и личную инициативу. Большую, если не определяющую, роль сыграла настойчивость главы калужских старообрядцев, о. Валерия Осташенко (1942 — 2008 гг.) и всех членов церковного совета общины, которые всецело поддерживали своего настоятеля, хлопотали, обивали пороги высоких кабинетов и подписывали ходатайства. Не будь этой настойчивости, вопрос был бы отложен на неопределенное время.
Насколько я понял, в момент передачи здания храма он бездействовал и использовался под склад. А когда он был закрыт?
Осенью 1935 года несколько храмов Калуги, в том числе Знаменский храм, были изъяты у верующих под предлогом необходимости размещения в церковных зданиях прибывшего в город зерна. На основе сохранившихся документов Комиссии по вопросам культов при Президиуме ВЦИК мне удалось довольно подробно описать историю закрытия калужских церквей в 1930-е годы и вскрыть изощренные методы, которые применяли центральные и местные власти, чтобы придать своим решениям видимость социалистической законности. В Государственном архиве РФ отложились несколько ходатайств приходских общин калужских церквей в Комиссию по вопросам культов и на имя Председателя Президиуме ВЦИК М. И. Калинина с просьбой вернуть храмы верующим. Текст этих ходатайств пронизан болью и отчаянием. Люди апеллировали к советскому законодательству о культах, не понимая, что власть их обманывает.
Известна ли судьба последнего в советское время настоятеля Знаменского храма?
Да, документы архива УФСБ по Калужской области помогли установить его судьбу. Священник синодальной, затем патриаршей, церкви, именуемой с 1943 года Русской православной церковью, Василий Гаврилович Баталин (1872 — 1938 гг.) стал настоятелем Знаменского храма в марте 1907 года. После революции остался верен патриаршей церкви, в обновленчество не уклонялся. Он был арестован в Страстную пятницу, в апреле 1935 года по стандартному обвинению в антисоветской агитации, и сослан на 5 лет в Красноярский край. Вместе с ним в одной деревне ссылку отбывали 7 репрессированных священников и один архиепископ. Один из священников, Петр Николаевич Никифоров, был старообрядческим иереем, представителем Московской старообрядческой общины Рогожского кладбища. Все эти люди были повторно арестованы весной 1938 года и приговорены к высшей мере наказания. Приговор был приведен в исполнение в г. Енисейске.
В 1937 году под маховик Сталинских репрессий попали и были казнены также члены церковного совета Знаменского храма: Василий Тихонович Курганов и Дмитрий Дмитриевич Полторацкий, представитель знаменитого рода Полторацких, владевших до 1911 года великолепной усадьбой Авчурино на Оке (ныне в составе Ферзиковского района Калужской области).
Правильно ли я понимаю, что синодальный период истории Знаменского храма освещен так же подробно, как и история калужской старообрядческой общины?
Важно отметить, что моя книга охватывает все периоды истории градо-калужских церквей в целом (до 1776 года) и Знаменского храма в частности (до конца XX века), а не только периоды, так или иначе связанные со старообрядчеством. Я стремился сделать исследование объективным и всесторонним, насколько это возможно. Увы, нередко старообрядческие авторы почти обходят вниманием синодальный период. То же можно сказать и о новообрядческих авторах, зачастую лишь вскользь упоминающих о событиях и людях, имеющих отношение к старой вере. Но история у нас одна, и делить ее, нарочно вырывая какие-то страницы или замалчивая «неудобные» факты, ни в коем случае нельзя.
Действительно, история передачи Знаменского храма калужским старообрядцам — одна из интереснейших и драматичных страниц жизни общины. В заголовок вынесена цитата из коллективного заявления общины в один из органов местной власти. А таких заявлений в 1988 — начале 1989 гг. было написано несколько. Их удалось обнаружить в массиве документов Калужского облисполкома, все они целиком опубликованы в моей книге. Кстати, в марте 2019 года исполнилось ровно 30 лет со дня принятия решения облисполкома о передаче храма, являвшегося в то время городским имуществом, складом. Это решение далось местным властям нелегко. Как выяснилось, оно стало возможным благодаря поддержке Председателя Совета по делам религий СССР Константина Михайловича Харчева, проявившего принципиальную позицию и личную инициативу. Большую, если не определяющую, роль сыграла настойчивость главы калужских старообрядцев, о. Валерия Осташенко (1942 — 2008 гг.) и всех членов церковного совета общины, которые всецело поддерживали своего настоятеля, хлопотали, обивали пороги высоких кабинетов и подписывали ходатайства. Не будь этой настойчивости, вопрос был бы отложен на неопределенное время.
Насколько я понял, в момент передачи здания храма он бездействовал и использовался под склад. А когда он был закрыт?
Осенью 1935 года несколько храмов Калуги, в том числе Знаменский храм, были изъяты у верующих под предлогом необходимости размещения в церковных зданиях прибывшего в город зерна. На основе сохранившихся документов Комиссии по вопросам культов при Президиуме ВЦИК мне удалось довольно подробно описать историю закрытия калужских церквей в 1930-е годы и вскрыть изощренные методы, которые применяли центральные и местные власти, чтобы придать своим решениям видимость социалистической законности. В Государственном архиве РФ отложились несколько ходатайств приходских общин калужских церквей в Комиссию по вопросам культов и на имя Председателя Президиуме ВЦИК М. И. Калинина с просьбой вернуть храмы верующим. Текст этих ходатайств пронизан болью и отчаянием. Люди апеллировали к советскому законодательству о культах, не понимая, что власть их обманывает.
Известна ли судьба последнего в советское время настоятеля Знаменского храма?
Да, документы архива УФСБ по Калужской области помогли установить его судьбу. Священник синодальной, затем патриаршей, церкви, именуемой с 1943 года Русской православной церковью, Василий Гаврилович Баталин (1872 — 1938 гг.) стал настоятелем Знаменского храма в марте 1907 года. После революции остался верен патриаршей церкви, в обновленчество не уклонялся. Он был арестован в Страстную пятницу, в апреле 1935 года по стандартному обвинению в антисоветской агитации, и сослан на 5 лет в Красноярский край. Вместе с ним в одной деревне ссылку отбывали 7 репрессированных священников и один архиепископ. Один из священников, Петр Николаевич Никифоров, был старообрядческим иереем, представителем Московской старообрядческой общины Рогожского кладбища. Все эти люди были повторно арестованы весной 1938 года и приговорены к высшей мере наказания. Приговор был приведен в исполнение в г. Енисейске.
В 1937 году под маховик Сталинских репрессий попали и были казнены также члены церковного совета Знаменского храма: Василий Тихонович Курганов и Дмитрий Дмитриевич Полторацкий, представитель знаменитого рода Полторацких, владевших до 1911 года великолепной усадьбой Авчурино на Оке (ныне в составе Ферзиковского района Калужской области).
Правильно ли я понимаю, что синодальный период истории Знаменского храма освещен так же подробно, как и история калужской старообрядческой общины?
Важно отметить, что моя книга охватывает все периоды истории градо-калужских церквей в целом (до 1776 года) и Знаменского храма в частности (до конца XX века), а не только периоды, так или иначе связанные со старообрядчеством. Я стремился сделать исследование объективным и всесторонним, насколько это возможно. Увы, нередко старообрядческие авторы почти обходят вниманием синодальный период. То же можно сказать и о новообрядческих авторах, зачастую лишь вскользь упоминающих о событиях и людях, имеющих отношение к старой вере. Но история у нас одна, и делить ее, нарочно вырывая какие-то страницы или замалчивая «неудобные» факты, ни в коем случае нельзя.
Знаменский старообрядческий храм в Калуге
Принятый подход промыслом Божиим позволил придать книге уникальную миссию: любой читатель, интересующийся историей калужских церквей, взяв книгу в руки, неизбежно узнает о существовании старообрядчества и калужской старообрядческой общины. Даже если этот читатель просто полистает книгу, посмотрит только оглавление или иллюстрации.
Мне, как автору, очень приятно осознавать, что в ходе работы над книгой удалось вернуть из забвения имена многих замечательных калужан. Так, например, в книге приведена подробная биография потомка Козьмы Ланина, купца 1-й гильдии Федора Андреевича Ланина, переехавшего в 1828 году из Калуги в Смоленск и основавшего смоленскую ветвь купеческого рода Ланиных. Я составил биографии священников, членов причта, старост, служивших в Знаменском храме в XIX — начале XX века. Среди старост Знаменского храма особо выделяется фигура видного общественного деятеля, исправника (т. е. начальника полицейского управления) Калужского и Козельского уездов, члена Калужского отдела Императорского православного палестинского общества Н. Э. Мантейфеля, расстрелянного в Козельске по постановлению Козельской уездной ЧК в сентябре 1918 года. Пролить свет на обстоятельства трагической гибели этого человека позволили воспоминания его младшей дочери Марии, написанные к 50-летию Октябрьской революции для калужского партийного архива. В книге я привожу обширные выдержки из ее воспоминаний, наполненных уникальными подробностями о мировоззренческой пропасти, разделявшей поколения одной семьи, о жизни Козельска в первый год советской власти.
Большое внимание в книге уделено приходской жизни и материальному положению прихода в XIX — начале XX века. Источником послужили архивные документы, дореволюционные и новейшие исследования по истории русского приходского духовенства, публикации в периодических изданиях Калужской епархии.
Отличительной особенностью Вашей книги является публикация редких и архивных документов. По какому принципу Вы подбирали материалы?
Документы призваны проиллюстрировать и дополнить авторское повествование. Мне хотелось дать читателю возможность погрузиться в атмосферу прошедшей эпохи, увидеть события глазами современников и самому сделать те или иные выводы. К сожалению, многие работы даже хороших историков зачастую грешат тем, что навязывают читателю какую-то интерпретацию событий, очень часто — идеологизированную интерпретацию. Публикация подлинного документа рядом с текстом автора позволяет добиться максимально возможной объективности. Это знакомство с подлинной историей не из вторых, а из первых рук.
Кроме того, я ставил перед собой цель опубликовать такие архивные или редкие документы, которые никогда и никем не переиздавались с момента первой публикации. Документы, которые имеют важнейшее значение для истории города. Первый документ в моей подборке — грамота литовского князя Ольгерда константинопольскому патриарху Филофею, датированная 1371 годом, в которой впервые упомянут город Калуга. Невозможно поверить, что этот документ, с которого начинается письменная история города, никогда не переиздавался в Калуге полностью. А ведь последний раз он был напечатан в Санкт-Петербурге в 1908 году в одном из выпусков «Русской исторической библиотеки». Кстати, в калужской областной научной библиотеке им. В. Г. Белинского этого издания нет. Я не только привожу грамоту Ольгерда полностью, но и сопровождаю текст обстоятельным историческим и лингвистическим комментарием.
Ни разу не переиздавались «Путешественные записки» академика В. Ф. Зуева, изданные в 1787 году, краеведческие страницы журнала «Урания», издававшегося в Калуге 1804 году. А ведь там уникальные описания старой Калуги, быта и нравов калужских жителей…
Впервые в калужском краеведении я публикую описание калужской крепости и калужских церквей по тексту подлинной писцовой книги Калуги И. Л. Полуехтова 1685 года. В этой писцовой книге приведено первое и единственное описание калужской крепости XVII века, стоявшей на месте нынешнего парка культуры и отдыха. Снова невозможно поверить, что эта уникальная для истории Калуги писцовая книга до сих пор не опубликована. А калужские историки и краеведы, пишущие о калужской крепости, вынуждены пользоваться не первоисточником, а не совсем точной выпиской из него, сделанной в конце XVIII века неизвестным калужским гражданином.
Огромный исторический и познавательный интерес представляют обнаруженные мной в архивах ходатайства церковных советов закрытых калужских церквей в Комиссию по вопросам культов при Президиуме ВЦИК в 1930-е годы, письма приходской общины Знаменской церкви в местные органы власти в конце 1980-х годов с просьбой о передаче верующим одного из калужских храмов.
Признаюсь, что в ходе работы я не переставал удивляться тому, что многие вопросы, волновавшие наших соотечественников 100, 200 и даже 600 лет назад, продолжают оставаться актуальными и сегодня. Например, в уже упомянутом послании Ольгерда, написанном в 1371 году, литовский князь просит патриарха поставить особого митрополита для Великого княжества Литовского. То есть он просит разделить единую русскую митрополию и выйти из-под юрисдикции митрополита Московского и всея Руси. Нельзя не обратить внимания на то, что события шестисотлетней давности перекликаются с недавними скандальными событиями вокруг предоставления автокефалии Православной церкви Украины.
Авторский текст иллюстрируют не только документы, но и иллюстрации, в том числе планы и карты. В книге много интереснейших фотографий церквей города и Знаменского храма в разные годы, много фотографий персоналий…
Мне, как автору, очень приятно осознавать, что в ходе работы над книгой удалось вернуть из забвения имена многих замечательных калужан. Так, например, в книге приведена подробная биография потомка Козьмы Ланина, купца 1-й гильдии Федора Андреевича Ланина, переехавшего в 1828 году из Калуги в Смоленск и основавшего смоленскую ветвь купеческого рода Ланиных. Я составил биографии священников, членов причта, старост, служивших в Знаменском храме в XIX — начале XX века. Среди старост Знаменского храма особо выделяется фигура видного общественного деятеля, исправника (т. е. начальника полицейского управления) Калужского и Козельского уездов, члена Калужского отдела Императорского православного палестинского общества Н. Э. Мантейфеля, расстрелянного в Козельске по постановлению Козельской уездной ЧК в сентябре 1918 года. Пролить свет на обстоятельства трагической гибели этого человека позволили воспоминания его младшей дочери Марии, написанные к 50-летию Октябрьской революции для калужского партийного архива. В книге я привожу обширные выдержки из ее воспоминаний, наполненных уникальными подробностями о мировоззренческой пропасти, разделявшей поколения одной семьи, о жизни Козельска в первый год советской власти.
Большое внимание в книге уделено приходской жизни и материальному положению прихода в XIX — начале XX века. Источником послужили архивные документы, дореволюционные и новейшие исследования по истории русского приходского духовенства, публикации в периодических изданиях Калужской епархии.
Отличительной особенностью Вашей книги является публикация редких и архивных документов. По какому принципу Вы подбирали материалы?
Документы призваны проиллюстрировать и дополнить авторское повествование. Мне хотелось дать читателю возможность погрузиться в атмосферу прошедшей эпохи, увидеть события глазами современников и самому сделать те или иные выводы. К сожалению, многие работы даже хороших историков зачастую грешат тем, что навязывают читателю какую-то интерпретацию событий, очень часто — идеологизированную интерпретацию. Публикация подлинного документа рядом с текстом автора позволяет добиться максимально возможной объективности. Это знакомство с подлинной историей не из вторых, а из первых рук.
Кроме того, я ставил перед собой цель опубликовать такие архивные или редкие документы, которые никогда и никем не переиздавались с момента первой публикации. Документы, которые имеют важнейшее значение для истории города. Первый документ в моей подборке — грамота литовского князя Ольгерда константинопольскому патриарху Филофею, датированная 1371 годом, в которой впервые упомянут город Калуга. Невозможно поверить, что этот документ, с которого начинается письменная история города, никогда не переиздавался в Калуге полностью. А ведь последний раз он был напечатан в Санкт-Петербурге в 1908 году в одном из выпусков «Русской исторической библиотеки». Кстати, в калужской областной научной библиотеке им. В. Г. Белинского этого издания нет. Я не только привожу грамоту Ольгерда полностью, но и сопровождаю текст обстоятельным историческим и лингвистическим комментарием.
Ни разу не переиздавались «Путешественные записки» академика В. Ф. Зуева, изданные в 1787 году, краеведческие страницы журнала «Урания», издававшегося в Калуге 1804 году. А ведь там уникальные описания старой Калуги, быта и нравов калужских жителей…
Впервые в калужском краеведении я публикую описание калужской крепости и калужских церквей по тексту подлинной писцовой книги Калуги И. Л. Полуехтова 1685 года. В этой писцовой книге приведено первое и единственное описание калужской крепости XVII века, стоявшей на месте нынешнего парка культуры и отдыха. Снова невозможно поверить, что эта уникальная для истории Калуги писцовая книга до сих пор не опубликована. А калужские историки и краеведы, пишущие о калужской крепости, вынуждены пользоваться не первоисточником, а не совсем точной выпиской из него, сделанной в конце XVIII века неизвестным калужским гражданином.
Огромный исторический и познавательный интерес представляют обнаруженные мной в архивах ходатайства церковных советов закрытых калужских церквей в Комиссию по вопросам культов при Президиуме ВЦИК в 1930-е годы, письма приходской общины Знаменской церкви в местные органы власти в конце 1980-х годов с просьбой о передаче верующим одного из калужских храмов.
Признаюсь, что в ходе работы я не переставал удивляться тому, что многие вопросы, волновавшие наших соотечественников 100, 200 и даже 600 лет назад, продолжают оставаться актуальными и сегодня. Например, в уже упомянутом послании Ольгерда, написанном в 1371 году, литовский князь просит патриарха поставить особого митрополита для Великого княжества Литовского. То есть он просит разделить единую русскую митрополию и выйти из-под юрисдикции митрополита Московского и всея Руси. Нельзя не обратить внимания на то, что события шестисотлетней давности перекликаются с недавними скандальными событиями вокруг предоставления автокефалии Православной церкви Украины.
Авторский текст иллюстрируют не только документы, но и иллюстрации, в том числе планы и карты. В книге много интереснейших фотографий церквей города и Знаменского храма в разные годы, много фотографий персоналий…
Все фотографии Знаменского храма, кроме современных, обнаружены нами в различных архивах. Они позволяют проследить, как менялся внешний облик храма с 1907 года по сегодняшний день. Очень много фотографий сделано реставраторами в конце 1960-х — начале 1970-х годов. Мы их тоже публикуем в книге. Тогда специалисты Калужской областной специальной научно-реставрационной производственной мастерской (КСНРПМ) сумели вернуть храму его первоначальный и наиболее достоверный облик. Их подвижнический труд по спасению многих памятников старины в Калуге и других городах заслуживает не только самой высокой оценки, но и благодарной памяти потомков. Работе советских реставраторов посвящена обширная глава книги, написанная на основе архивных документов.
Кстати, на обложке — панорама Калуги с правого берега Оки, сделанная В. Д. Машуковым в 1898 году.
К сожалению, у нас пока нет фотографий дореволюционных священников, за исключением фотографии о. Василия Баталина и его семьи. Надеюсь, что публикация книги позволит найти родственников или коллекционеров. Зато фотографий, запечатлевших историю калужского старообрядчества, сохранилось довольно много. Внимания заслуживают снимок представителей духовенства и мирян на II съезде Калужско-Смоленской епархии 1924 года, фотографии епископа Саввы, о. Маркелла Кузнецова, о. Валерия Осташенко. Завершает подборку фотография настоятеля Знаменского храма о. Иоанна Курбацкого с прихожанами, на которой много молодых лиц. А это значит, что Церковь жива! История калужской старообрядческой общины продолжается теперь уже в XXI веке.
Выходные данные книги:
А. Н. Курбацкий. Очерки истории церквей города Калуги. К 300-летию храма Знамения Пресвятой Богородицы, что на Зелени. — Москва: Первая Образцовая типография, 2020. — 776 с.: ил.
Источник: https://ruvera.ru
Кстати, на обложке — панорама Калуги с правого берега Оки, сделанная В. Д. Машуковым в 1898 году.
К сожалению, у нас пока нет фотографий дореволюционных священников, за исключением фотографии о. Василия Баталина и его семьи. Надеюсь, что публикация книги позволит найти родственников или коллекционеров. Зато фотографий, запечатлевших историю калужского старообрядчества, сохранилось довольно много. Внимания заслуживают снимок представителей духовенства и мирян на II съезде Калужско-Смоленской епархии 1924 года, фотографии епископа Саввы, о. Маркелла Кузнецова, о. Валерия Осташенко. Завершает подборку фотография настоятеля Знаменского храма о. Иоанна Курбацкого с прихожанами, на которой много молодых лиц. А это значит, что Церковь жива! История калужской старообрядческой общины продолжается теперь уже в XXI веке.
Выходные данные книги:
А. Н. Курбацкий. Очерки истории церквей города Калуги. К 300-летию храма Знамения Пресвятой Богородицы, что на Зелени. — Москва: Первая Образцовая типография, 2020. — 776 с.: ил.
Источник: https://ruvera.ru
ПРОШЛОЕ - РЯДОМ!
Найдём информацию о ваших предках!
Услуги составления родословной, генеалогического древа.
ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ на нашем сайте:
www.genealogyrus.ru/zakazat-issledovanie-rodoslovnoj
ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ в нашей группе ВК:
https://vk.com/app5619682_-66437473
https://www.genealogyrus.ru
https://генеалогия.online
Найдём информацию о ваших предках!
Услуги составления родословной, генеалогического древа.
ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ на нашем сайте:
www.genealogyrus.ru/zakazat-issledovanie-rodoslovnoj
ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ в нашей группе ВК:
https://vk.com/app5619682_-66437473
https://www.genealogyrus.ru
https://генеалогия.online
GENEALOGYRUS.RU