Последний чудо-богатырь: как Яков Григорьев у Суворова служил и сто битв выдержал
Коли мы начинаем говорить о славе российского оружия, то непременно припомним генералиссимуса Александра Васильевича Суворова (1730 – 1800). В Ульяновске Суворову поставлен памятник. Конечно, памятниками Суворову не удивишь. Да, нашему городу Александр Васильевич – человек не чужой. Осенью 1774 года великий полководец привёз в Симбирск пленного казака Емельяна Пугачева, под именем императора Петра III возглавившего бунт, охвативший Урал и Поволжье, фактически, гражданскую войну, свирепствовавшую в 1773 – 1775 годах.
Лебединой песней великого полководца стал Швейцарский поход, или Переход Суворова через Альпы 10 – 27 сентября 1799 года. 25-тысячному русскому корпусу противостояли трёхкратно превосходящие французские войска, но куда тяжелее оказалась битва с природой, с прекрасными и безжалостными горами. Со стороны, всё, может, выглядело и не так страшно – теми самыми тропами, которыми Суворов вёл своё войско, люди пользовались столетиями. Но то были одинокие пешеходы или специально снаряжённые небольшие караваны — а тут целое войско, с пушками, конницей, амуницией и боеприпасами. После двухнедельного похода в строю осталось всего пятнадцать тысяч человек…
150 лет назад, в 1872 году в деревне Малый Сиуч Симбирского уезда, прожив на свете 93 года, отошёл в вечность отставной капитан Яков Григорьев (1779 – 1872), которого называли последним суворовским чудо-богатырём. Прах героя упокоился в ограде Казанской церкви села Большой Сиуч, и на протяжении десятилетий его могила была местной достопримечательностью — наш знаменитый дореволюционный краевед Павел Любимович Мартынов видел её и описал в своей книге «Селения Симбирского уезда», изданной в 1903 году. Жаль, в те поры не существовал ещё региональный туризм — но местные жители знали о Якове Григорьеве и по-своему почитали место его последнего упокоения.
Даже после ареста и казни Пугачёва война не утихала, почему генерал-поручик Суворов должен был провести в Симбирске большую часть 1775 года, командуя войсками, «зачищавшими» Поволжье от пугачёвцев и прочей публики, желавшей «поудить рыбку» в той мути, которую поднял после себя пугачёвский бунт.
Самым тяжёлым следствием бунта стало разрушение системы безопасности, многие десятилетия выстраиваемой в этих местах против разбойничьих набегов. За два года с Урала и Поволжья разбойники угнали в рабство в два раза больше людей, чем их погибло со всех сторон во время восстания: 60 тысяч против 30 тысяч.
Считается, что в Симбирске родилась и была крещена в здешней Троицкой церкви Наталья Александровна (1775 – 1844), в замужестве графиня Зубова, единственная отрада и радость полководца, очень несчастливого в семейной жизни. К победным лаврам прибавились рога, которыми супруга Варвара Ивановна, урождённая княжна Прозоровская, бывшая на двадцать лет моложе Александра Васильевича, украшала, как он считал, седую голову полководца во время его отлучек на войны, победы, триумфы.
Короля делает свита, а военачальника — войско. «Воюй не числом, а уменьем» — учил Александр Суворов. Своих солдат он знал в лицо, а многих — по именам. Они звали его «отцом родным» и не стеснялись при случае «тыкать»: «Ты-то сам, куда под пули лезешь? Поберегись, отец!». Суворов умел выучить и спаять свою армию в единый организм. Выучка эта в полноте являла себя в «фирменных» суворовских штыковых атаках: «Пуля дура — штык молодец!». Чудо-богатырями называл Александр Васильевич своих воинов, подчёркивая их способность биться в рукопашной.
Знаменитая картина художника Василия Сурикова, изображающая переход Суворова и его чудо-богатырей через Альпийские горы