Одиссея Ивана Петрова, сына Соломона
Фабрикант щеголяет с «Гран-при» за ружья для выставки 1907 года в Брюсселе. 31 января 1918 года красногвардейцы утащат этот позолоченный нагрудный знак.
Жертва революции. От разграбления до изгнания
Об этом герое много чего понаписано, в том числе и его потомками. Но везде странные умолчания о тайне рождения. Его точной даты и настоящего имени отца вы нигде не найдёте. Есть и некий секрет с причиной изгнания выдающегося оружейника из родного города.
Рэкет по-ижевски
Ровно сто лет назад из родного Ижевска был демонстративно, цинично изгнан его славный сын, про которого знала вся охотничья Россия. Он являлся наиболее крупным, весьма удачливым и самым перспективным из фабрикантов. Причём ещё вполне годным в качестве «красного директора» своей фабрики, особенно в условиях Новой экономической политики, вынужденно готовящейся по инициативе Ленина. Это Иван Петров (1850–1933). Как возрос его талант и почему вдруг плюс ко всему прочему он является ещё и «сыном Соломона», расскажу попозже, а пока про самое начало долгих и изощрённых гонений на этого фабриканта из рабочих.
Захват власти в Ижевске большевицким Советом 27 октября (9 ноября) 1917 года поначалу никак не сказался на работе фабрики Петрова. Она продолжала выполнять разнообразные заказы казённого оружейного завода, будучи связана также с десятками контрагентов (поставщиков и потребителей). Разрушить эту сложную производственную цепочку было легко, а восстановить крайне трудно, что и подтвердит последующий бардак. Иван Фёдорович, числясь директором своей фабрики, в чём-то сочувствовал красивым лозунгам социалистов. Он, начавший карьеру с самых низов, тоже выступал за народное счастье, за процветание человека труда, за справедливость… Только зачем же личную собственность отбирать?
Но в Ижевске начался беспредел со стороны победившей здесь партии и её боевого отряда, гордо именующего себя Красной гвардией. Среди её членов были не только большевики, но и максималисты. Это что-то среднее между эсерами и анархистами. Очень задиристые ребята, воплощавшие важные стороны старого ижевского характера. Они пронюхали, что 1 (14) декабря на второй, дальней даче фабриканта, что на Воложке, соберутся его друзья и коллеги. Они там всего лишь советовались о том, как вести себя во время начинающегося всенародного голосования. По спискам разных партий ижевцам следовало выбирать членов Учредительного собрания. Оно должно было наконец-то учредить какой-то новый статус взбаламученной России.
И вот под покровом тьмы в рамках «предвыборной борьбы» на мирные посиделки уважаемых пожилых людей врываются молодые, буйные красногвардейцы, отбирают у гостей оружие (а ходить без него по тогдашнему Ижевску, особенно на дальней окраине, было опасно) и кричат о пресечении «контрреволюционного заговора капиталистов». Партии, за которые выступали наши «заговорщики», разумеется, везде проиграют. Это Трудовая народно-социалистическая партия и партия кадетов (конституционных демократов). За большевиков же из 28 тысяч ижевских избирателей проголосует более половины и только 7 тысяч за эсеров, которые, тем не менее, выиграют у большевиков в масштабе всей страны.
2 (15) января 1918 года дерзкие максималисты (они будут то дружить с победителями ижевских выборов, то по весне развяжут против них полноценную войну) потребовали от Петрова 15 тысяч рублей на нужды партийного строительства. Настоящий революционный рэкет! Им возмутились все рабочие и служащие фабрики, выступив в защиту своего директора, а значит, и своей работы. Зароптал даже Александр Пастухов, младший брат известного большевика, приставленный тем к фабриканту для надзора. Максималистам пришлось отступить.
Разграбление по-большевицки
В принципе грабить личное имущество «буржуев» было можно, но только по разнарядке Совдепа. Социалистическая законность всё же! Но депутаты что-то не очень заморачивались документальным оформлением грабежей. Во всяком случае никакой «разнарядки» на следующую акцию никто так и не нашёл.
31 января в последний день по старому стилю (13 следующих дней 1918 года из российского календаря просто исчезнут, обнулятся) свершилось ограбление личного имущества Ивана Петрова. Замечу, речь идёт не об изъятии его фабрики. Он в общем-то за неё, уже национализированную, и не держался, являясь просто её наёмным директором, асом менеджмента. Под покровом разгоняемой факелами вечерней морозной мглы 25 вооружённых красногвардейцев во главе с Ф.И. Шипицыным (это максималист, бывший политкаторжанин) оцепили фабричный двор и забрались в соседний большой дом Петрова. Одним из главных «конфискаторов» оказался С.В. Пойлов. Позже это комендант Ижевска, а затем заведующий похоронным отделом горисполкома, что по-своему символично. Надолго похоронит Советская власть частную инициативу. Разумная, рациональная, бережливая экономика окажется забытой.
Об этом герое много чего понаписано, в том числе и его потомками. Но везде странные умолчания о тайне рождения. Его точной даты и настоящего имени отца вы нигде не найдёте. Есть и некий секрет с причиной изгнания выдающегося оружейника из родного города.
Рэкет по-ижевски
Ровно сто лет назад из родного Ижевска был демонстративно, цинично изгнан его славный сын, про которого знала вся охотничья Россия. Он являлся наиболее крупным, весьма удачливым и самым перспективным из фабрикантов. Причём ещё вполне годным в качестве «красного директора» своей фабрики, особенно в условиях Новой экономической политики, вынужденно готовящейся по инициативе Ленина. Это Иван Петров (1850–1933). Как возрос его талант и почему вдруг плюс ко всему прочему он является ещё и «сыном Соломона», расскажу попозже, а пока про самое начало долгих и изощрённых гонений на этого фабриканта из рабочих.
Захват власти в Ижевске большевицким Советом 27 октября (9 ноября) 1917 года поначалу никак не сказался на работе фабрики Петрова. Она продолжала выполнять разнообразные заказы казённого оружейного завода, будучи связана также с десятками контрагентов (поставщиков и потребителей). Разрушить эту сложную производственную цепочку было легко, а восстановить крайне трудно, что и подтвердит последующий бардак. Иван Фёдорович, числясь директором своей фабрики, в чём-то сочувствовал красивым лозунгам социалистов. Он, начавший карьеру с самых низов, тоже выступал за народное счастье, за процветание человека труда, за справедливость… Только зачем же личную собственность отбирать?
Но в Ижевске начался беспредел со стороны победившей здесь партии и её боевого отряда, гордо именующего себя Красной гвардией. Среди её членов были не только большевики, но и максималисты. Это что-то среднее между эсерами и анархистами. Очень задиристые ребята, воплощавшие важные стороны старого ижевского характера. Они пронюхали, что 1 (14) декабря на второй, дальней даче фабриканта, что на Воложке, соберутся его друзья и коллеги. Они там всего лишь советовались о том, как вести себя во время начинающегося всенародного голосования. По спискам разных партий ижевцам следовало выбирать членов Учредительного собрания. Оно должно было наконец-то учредить какой-то новый статус взбаламученной России.
И вот под покровом тьмы в рамках «предвыборной борьбы» на мирные посиделки уважаемых пожилых людей врываются молодые, буйные красногвардейцы, отбирают у гостей оружие (а ходить без него по тогдашнему Ижевску, особенно на дальней окраине, было опасно) и кричат о пресечении «контрреволюционного заговора капиталистов». Партии, за которые выступали наши «заговорщики», разумеется, везде проиграют. Это Трудовая народно-социалистическая партия и партия кадетов (конституционных демократов). За большевиков же из 28 тысяч ижевских избирателей проголосует более половины и только 7 тысяч за эсеров, которые, тем не менее, выиграют у большевиков в масштабе всей страны.
2 (15) января 1918 года дерзкие максималисты (они будут то дружить с победителями ижевских выборов, то по весне развяжут против них полноценную войну) потребовали от Петрова 15 тысяч рублей на нужды партийного строительства. Настоящий революционный рэкет! Им возмутились все рабочие и служащие фабрики, выступив в защиту своего директора, а значит, и своей работы. Зароптал даже Александр Пастухов, младший брат известного большевика, приставленный тем к фабриканту для надзора. Максималистам пришлось отступить.
Разграбление по-большевицки
В принципе грабить личное имущество «буржуев» было можно, но только по разнарядке Совдепа. Социалистическая законность всё же! Но депутаты что-то не очень заморачивались документальным оформлением грабежей. Во всяком случае никакой «разнарядки» на следующую акцию никто так и не нашёл.
31 января в последний день по старому стилю (13 следующих дней 1918 года из российского календаря просто исчезнут, обнулятся) свершилось ограбление личного имущества Ивана Петрова. Замечу, речь идёт не об изъятии его фабрики. Он в общем-то за неё, уже национализированную, и не держался, являясь просто её наёмным директором, асом менеджмента. Под покровом разгоняемой факелами вечерней морозной мглы 25 вооружённых красногвардейцев во главе с Ф.И. Шипицыным (это максималист, бывший политкаторжанин) оцепили фабричный двор и забрались в соседний большой дом Петрова. Одним из главных «конфискаторов» оказался С.В. Пойлов. Позже это комендант Ижевска, а затем заведующий похоронным отделом горисполкома, что по-своему символично. Надолго похоронит Советская власть частную инициативу. Разумная, рациональная, бережливая экономика окажется забытой.
Все другие ижевские фабриканты смирились с грабежами и затаились, дабы не лишиться жизни. Но вот их «патриарх» возмутился, стал добиваться справедливости, требовал предъявить соответствующие документы, вернуть личные вещи и деньги. Сохранилась его опись всего изъятого. Это около 30 тысяч наличных рублей, принадлежавших как фабрике, так и самому Петрову, его сыну и двум снохам, а также прихожанам заречной Покровской церкви, старостой которой был наш герой. Это ещё десяток сберегательных и чековых книжек семьи, купчие крепости на дома и лесные участки, шесть золотых и серебряных медалей, честно заработанных за ружья на разных выставках. Изъяли коллекционное оружие, три серебряных самовара, полсотни карманных часов для пасхальных подарков рабочим, золотую и серебряную проволоку, необходимую для работы самых искусных в Ижевске, петровских гравёров-златокузнецов. Ну и по мелочи – ложки, сервизы, книги, скатерти да почти семьсот пудов всяких съестных припасов, необходимых для выживания огромной семьи Петровых и подкормки некоторых рабочих. Плюс к тому со двора увели двух коров и 25 лошадей, без которых осуществлять перевозки фабричных материалов никак нельзя.
Ограбленный оружейник взывал к совести новой власти и самим фактом своего существования мозолил ей глаза. Поэтому 10 мая заместитель председателя горисполкома, пламенный большевик С.И. Холмогоров подписал удостоверение, гласящее, что для данного гражданина «препятствий к выезду из Ижевска не встречается». Вероятно, такой милости предшествовал вынужденный взнос Петрова в партийный фонд. Как бы то ни было, это ещё не изгнание, а проявление своеобразного сочувствия великому труженику. Ведь не посадили же, не расстреляли.
Изгнание по-советски
Фабрикант уехал в Казань, где у него прежде была торговля. В июне 1918 года он отправит первую жалобу, да не куда-нибудь, а в Наркомат внутренних дел РСФСР, гордо подписавшись так, как привык ещё с революционной весны 1917 года: «Гражданин Ижевского завода». Началась ленивая переписка между Москвой и Вяткой, не прерывавшаяся даже на Ижевское восстание, и лишь 14 января 1919 года Р.С. Шапошников, председатель неконституционного Ревграждансовета Ижевска (Советской власти у нас после восстания пока не было) направил в Вятку отписку: «Документов о национализации не осталось, без чего невозможно установить, правильно ли произведена национализация». В качестве оправдания грабежа комиссар заявил только одно: Петров «основывает свои доводы с точки зрения эксплуататора». Вникать в нюансы дела Шапошникову было недосуг, все готовились эвакуироваться под натиском армии Колчака, в рядах которой возвращались и бывшие повстанцы. Возможно, тогда же вернётся домой и бывший фабрикант.
Мастер на все руки, он чем-то будет тихо по мелочи заниматься весь 1920-й год, но затем 6 января партком Ижевского района (который был образован в июне в составе Сарапульского уезда) вдруг предпишет райисполкому выслать Петрова из города. Коммунисты сочли его «производственную деятельность» здесь опасной, ведущей к «эксцессам». На самом деле «сверхзадачей» было окончательное решение вопроса с дачами. И вот через четыре дня городские власти единогласно постановят: «Бывший ружейный фабрикант И.Ф. Петров немедленно, т.е. в 24 часа, удаляется из пределов Ижевска», поскольку он «может вооружить своим присутствием пролетариев против Советской власти». За это проголосовал редактор «Ижевской правды» В.А. Матвеев, бывший бурлак, затем чекист и первый директор мотозавода И.И. Чекмарёв, бессменный главный финансист города П.Ф. Ольшанский, известный тем, что в своё время спас часть казны от И.Д. Пастухова, и 12 других очень принципиальных товарищей. Все молодые и в основном пришлые.
Изгнание кого-то неугодного в случае невозможности тихо ликвидировать его или заставить замолчать, вполне в традициях Советского государства. Вспомните «философский пароход», Александра Солженицына и Иосифа Бродского. Но государство играло по-крупному, изгоняя за границу, а ижевские власти мстили мельче – выслали старика за пределы родного города. Для Ивана Петрова это было тяжело, но не смертельно. На восьмом десятке лет своей «одиссеи» он найдёт силы начать малый бизнес.
Продолжение следует.
Евгений Шумилов
https://udmpravda.ru
Ограбленный оружейник взывал к совести новой власти и самим фактом своего существования мозолил ей глаза. Поэтому 10 мая заместитель председателя горисполкома, пламенный большевик С.И. Холмогоров подписал удостоверение, гласящее, что для данного гражданина «препятствий к выезду из Ижевска не встречается». Вероятно, такой милости предшествовал вынужденный взнос Петрова в партийный фонд. Как бы то ни было, это ещё не изгнание, а проявление своеобразного сочувствия великому труженику. Ведь не посадили же, не расстреляли.
Изгнание по-советски
Фабрикант уехал в Казань, где у него прежде была торговля. В июне 1918 года он отправит первую жалобу, да не куда-нибудь, а в Наркомат внутренних дел РСФСР, гордо подписавшись так, как привык ещё с революционной весны 1917 года: «Гражданин Ижевского завода». Началась ленивая переписка между Москвой и Вяткой, не прерывавшаяся даже на Ижевское восстание, и лишь 14 января 1919 года Р.С. Шапошников, председатель неконституционного Ревграждансовета Ижевска (Советской власти у нас после восстания пока не было) направил в Вятку отписку: «Документов о национализации не осталось, без чего невозможно установить, правильно ли произведена национализация». В качестве оправдания грабежа комиссар заявил только одно: Петров «основывает свои доводы с точки зрения эксплуататора». Вникать в нюансы дела Шапошникову было недосуг, все готовились эвакуироваться под натиском армии Колчака, в рядах которой возвращались и бывшие повстанцы. Возможно, тогда же вернётся домой и бывший фабрикант.
Мастер на все руки, он чем-то будет тихо по мелочи заниматься весь 1920-й год, но затем 6 января партком Ижевского района (который был образован в июне в составе Сарапульского уезда) вдруг предпишет райисполкому выслать Петрова из города. Коммунисты сочли его «производственную деятельность» здесь опасной, ведущей к «эксцессам». На самом деле «сверхзадачей» было окончательное решение вопроса с дачами. И вот через четыре дня городские власти единогласно постановят: «Бывший ружейный фабрикант И.Ф. Петров немедленно, т.е. в 24 часа, удаляется из пределов Ижевска», поскольку он «может вооружить своим присутствием пролетариев против Советской власти». За это проголосовал редактор «Ижевской правды» В.А. Матвеев, бывший бурлак, затем чекист и первый директор мотозавода И.И. Чекмарёв, бессменный главный финансист города П.Ф. Ольшанский, известный тем, что в своё время спас часть казны от И.Д. Пастухова, и 12 других очень принципиальных товарищей. Все молодые и в основном пришлые.
Изгнание кого-то неугодного в случае невозможности тихо ликвидировать его или заставить замолчать, вполне в традициях Советского государства. Вспомните «философский пароход», Александра Солженицына и Иосифа Бродского. Но государство играло по-крупному, изгоняя за границу, а ижевские власти мстили мельче – выслали старика за пределы родного города. Для Ивана Петрова это было тяжело, но не смертельно. На восьмом десятке лет своей «одиссеи» он найдёт силы начать малый бизнес.
Продолжение следует.
Евгений Шумилов
https://udmpravda.ru
ПРОШЛОЕ - РЯДОМ!
Найдём информацию о ваших предках!
Услуги составления родословной, генеалогического древа.
ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ на нашем сайте:
www.genealogyrus.ru/zakazat-issledovanie-rodoslovnoj
ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ в нашей группе ВК:
https://vk.com/app5619682_-66437473
https://www.genealogyrus.ru
https://генеалогия.online
Найдём информацию о ваших предках!
Услуги составления родословной, генеалогического древа.
ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ на нашем сайте:
www.genealogyrus.ru/zakazat-issledovanie-rodoslovnoj
ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ в нашей группе ВК:
https://vk.com/app5619682_-66437473
https://www.genealogyrus.ru
https://генеалогия.online
GENEALOGYRUS.RU