От хутора Шинкорина
Мы узнали несколько адресов, по которым живут оставшиеся в селе чехи, но кого-то не оказалось дома, другие просто не захотели разговаривать, сославшись на занятость. К счастью, нашлись и те, кто согласился рассказать о своих предках, кто чтит традиции и помнит былые времена.
На самом углу прямо напротив амбулатории стоит старинный дом семьи Шинкора. Наша газета писала о его хозяине, участнике Великой Отечественной войны Иосифе Иосифовиче — последнем в Анастасиевке ветеране. Фронтовика нет с нами уже два года. Его сын Николай рассказал немного об истории их рода на туапсинской земле. Прапрадед его приехал в 60-х годах XIX века с первой волной чехов-переселенцев из Австро-Венгрии. Надел земли для Шинкорина хутора был самым дальним — в районе нынешней Третьей Роты.
А вот дед Николая был по происхождению немцем, как гласит семейная легенда, попал на побережье после кораблекрушения. Решил здесь остаться и женился на одной из двух дочерей прадеда. Но, чтобы получить землю, ему необходимо было взять фамилию жены. А сам был, кажется, Гедельман. Или что-то вроде того. Построил большой дом, практически у въезда в Анастасиевку, а участок земли распределил между сыновьями. Поэтому во время коллективизации семья осталась с землёй.
– Деда своего я не знал, – говорит Николай. – Он не вернулся с войны, считался пропавшим без вести. Но, скорее всего, он погиб. Он и брат его попали в плен, дедушка был ранен и велел брату спасаться, а сам остался там. Где-то на Украине это произошло.
Сейчас братья Николай и Владимир Шинкора живут в отцовском доме, держат пчёл, качают мёд. Традиции стараются не забывать. У Владимира даже сохранился чешский букварь — по нему можно учить языку подрастающее поколение.
Шинкорины (так бы их называли местные чехи) являются родственниками по материнской линии Анатолию Владимировичу Мотычко. Его отец Владимир Эмануилович долгие годы собирал информацию о чехах-переселенцах. В его архиве есть множество фотографий селян, документы о продуктивности труда в Анастасиевском совхозе, вырезки из газет, письма из музеев. Мотычко-старший хотел издать книгу, но не успел. Все сведения незадолго до смерти он передал сыну. Мы с ним встретились уже после поездки в Анастасиевку – Анатолий Владимирович давно живёт в Туапсе. Он тоже обдумывает, как опубликовать отцовский труд. Ведь нынешнее поколение чехов уже мало интересуется своей историей. Но, думается, не дети, а внуки проявят к этой книге интерес, чтобы не потерять связь поколений.
Богемская не богема
Получается, что историю своих предков не многие из нынешних потомков чешских переселенцев помнят, а иные даже и не знают. И тогда человек, который сходу может об этом рассказать, становится настоящей находкой для исследователя. Такой находкой для нас, помимо Анатолия Мотычко, оказался М.В. Трупаков. Он русский, живёт в Анастасиевке с 1988 года, помнит старожил и их рассказы о былой жизни. Да и сам он человек пытливый и эрудированный. К тому же Михаил Владимирович был главой Георгиевского сельского поселения с 2008 по 2010 годы и знает о своём селе всё. Поэтому, когда мы застали его дома, очень обрадовались. Он начал рассказ, а мы заслушались.
Чехи, которые осели на туапсинской земле, через Украину прибыли сначала в Новороссийск из Богемии, предположительно из земель канцлера Австро-Венгрии, князя Меттерниха. На то было приглашение от российского императора Александра II – после окончания Крымской, а потом и Кавказской войн Черноморское побережье необходимо было осваивать. Казаки, которым предлагали здесь поселиться, не очень-то горели желанием переезжать: здесь нет хлеборобной земли, вместо чернозёма глина одна. Но самодержец считал, что земля без людей — это просто территория. А чехи были известны своим трудолюбием, к тому же после голода, который за несколько лет до того свирепствовал в Европе, перспективы иметь собственную землю и трудиться на ней были более чем радужными. Стоит отметить, что надежды российской тогдашней власти переселенцы из Австро-Венгрии впоследствии полностью оправдали.
Часть чехов осталась под Новороссийском. Они основали там сёла Кирилловку, Мефодиевку, Гайдук, а также заселились в Текос и Тешебс. Такова историческая ирония – в местах, имеющих адыгские названия, жили европейские славяне. Черкесы называли их чешскими колонистами.
Не все захотели задержаться там, в поисках своей «земли обетованной» часть семей отправилась вдоль побережья в сторону Сочи.
– Мне старожилы рассказывали, – делится Михаил Трупаков, – что иные из чешской общины были такими бедными, что до туапсинской земли добирались пешком, неся свой скарб буквально на руках. Ни лошадей, ни ослов у них не было, поэтому иногда грузили свои пожитки на собак.
Придя в долину реки Пшенахо, европейцы быстро освоились, принеся на эту землю свои обычаи и традиции, уклад европейской жизни, согласно которому поселились на хуторах. Документально известно о достаточно больших поселениях фамилий Кодерле, Одегнал, Шинкора, Седлачек, Мартынец, которые расположились вокруг военного поста Туапсинско-Чилипсинской кордонной линии (в 1872 году они уже значились как Чешские Георгиевские хутора»).
Но как рассказал Анатолий Мотычко, у его предков тоже был кусочек своей земли, и то место называлось Малый Ковт (Малый угол). Смею предположить, что хутора основывали более-менее зажиточные или, возможно, большие семьи, которые были способны обработать обширные угодья.
Среди чешских фамилий, что значились в этой местности, – Габриэль, Врабец, Мотычко, Балаус, Кутногорский, Слука, Копецкий, Кладенцкий, Грейзик и некоторые другие.
В 1902 году хутора объединились, образовав село Анастасиевку, своё название оно получило по имени дочери наместника царя на Кавказе великого князя Михаила Романова. Дело в том, что чиновникам было неудобно собирать налоги по хуторам, да и охранять чехов в отдалённых селениях было накладно. По одной из версий объединение хуторян произошло из-за одного печального случая — житель соседнего адыгейского аула якобы позарился на корову одного из чехов, но на самом деле, говорят, убили не корову, а вырезали целую семью. И как раз после этого власти прислали солдат и выставили охрану по реке с восточной стороны. Несколько лет там находились военные — сейчас это место известно как урочище Третья Рота.