ТАМГА

ТАМГА, родоплеменной знак у многих кочевых народов, в том числе у башкир.Как правило, потомок определённого рода заимствовал тамгу своего предка и добавлял к ней дополнительный элемент либо видоизменял её. Наиболее распространена тамга у адыгов, абхазов, абазин, карачаевцев, балкарцев, башкир, казахов, киргизов, осетин, ногайцев, марийцев. Слово «тамга» монгольского происхождения (слово “тамга” по-монгольски, “дамга” на тюркских языках ) и имело несколько значений: «тавро», «клеймо», «печать». В период Золотой Орды данный термин получил распространение в странах Средней Азии, Восточной Европы, Ближнего и Среднего Востока, Кавказа и Закавказья, где, помимо прежних, приобрел новые значения — «документ с ханской печатью», «(денежный) налог». Слово таможня также происходит от слова тамга.Почти все предметы в юрте башкиры метили тамгой. Это было знаком того, что предметы сделаны владельцами юрты или их предками. Метили также и скот. Были особые праздники таврения скота. В кочевом мире система таврения всего ценного и существенного для жизни свидетельствовала о преемственности и наследовании материальных и духовных ценностей. Так непосредственно осуществлялась передача культуры от поколения к поколению вплоть до нач. XX в. «В нашем роду первым грамотным человеком стал один из моих старших братьев – Муртаза, – вспоминает народный поэт Башкирии Мустай Карим. – А до него никто из наших не умел даже ставить свою подпись. Вместо подписи ставили тамгу (мет-ку), похожую не то на вилы, не то на куриную лапу. Ее можно было видеть вез-де: и на меже земельных наделов, и на сбруе, и на крупе лошади, даже на топорище». В качестве прототипа для тамги, по имеющимся этнографическим данным, выступали простейшие геометрические фигуры (круг, квадрат, треугольник, угол и др.), сакральные пиктограммы, птицы и животные, бытовые предметы, орудия труда, оружие и конская сбруя, иногда — буквы разных алфавитов. Возможно, прототипами многих знаков являлись тотемные животные или иные символы, восходящие еще к родоплеменным отношениям. Поэтому графемы многих (особенно несложных) знаков могли одновременно или последовательно использоваться сразу в нескольких территориально, культурно и хронологически не связанных социумах.


При этом пиктограммы подвергались определенной стилизации, неизбежной при нанесении знака на выбранную поверхность тяжелым инструментом (зубило, нож, тесло и т. д.). Основные требования, предъявляемые к тамгообразному знаку — это графическая выразительность и лаконизм, а также наличие потенциальной возможности варьирования в рамках существующей изобразительной схемы. Так, вероятно, учитывалось, что постоянное использование знака путем нанесения его на разные поверхности (камень, кожа, дерево и др.) будет тем легче, чем проще будет начертание самого знака. Башкирские тамги частично совпадают с казахскими, что связано со сложным этногенезом кыпчакских народов. Некоторые древнетюркские племена могли принять участие в этногенезе сразу нескольких народов; так, табынцы влились в состав как казахов, так и башкир. Вследствие этого, тамги у этих народов также могли частично совпадать. Лит.: История Башкортостана с древнейших времен до 60-х годов XIX в. – Уфа, 1997. ТАМГИ: Юрматы – У вилы, |||| гребенка. Бурзян – | дербник, У, ЦП Усерган – У, X мотовило. Тангаур – ^_) луна. Кыпсак – || |][ ребро, |~~| ворота. Тамъян – О подкова. Катай – молоток.

Приложение 1. Габдуллин И.Р. Сравнительный анализ тамг населения Восточного Закамья (ХVІІІ-ХІХ вв.) Со времен глубокой древности у большинства народов планеты были свои особые знаки, отмечавшие принадлежность того или иного предмета, угодья (владения) конкретному индивидууму, роду, племени. У тюркских народов этот знак именуется тамгой. В официальных документах Российского государства ХVІІ-ХVІІІ вв. наименование этого знака фигурирует либо как “знамя” или же “тамга”. К сожалению, изучение тамг татарского населения, как современного Татарстана, так и сопредельных территорий, где они издавна проживали, оставляет желать лучшего. Помимо статей академика Э. Тенишева, Д.М. Исхакова, Ф.Г. Ислаева, Г.М. Макарова, журналиста и краеведа Д. Гарифуллина практически и вспомнить нечего1. На территории Альметьевского региона самая древняя по происхождению тамга была найдена близ дер. Нижнее Абдулово. Тамга была вырезана на древнем балбале. М.И. Ахметзянов датирует время появления этого балбала V-VІ вв. н.э., т.е. временем тюркского каганата, которая напоминает татаро-крещенскую тамгу «аю башы». М.И. Ахметзяновым также в ходе эпиграфических экспедиций были собраны тамги с эпиграфических памятников ХVІІІ-начала ХХ вв.2 Большой пласт тамг жителей региона, как у татар, крещеных татар и чувашей был собран также Г.М. Макаровым в ходе этнографических экспедиций по территории региона. В ходе архивных изысканий в Москве, Оренбурге, Самаре и Уфе мною было собрано большое количество тамг населения Восточного Закамья ХVІІ-ХІХ вв. В многочисленных документах, вплоть до 1920-х гг., жители края вместо подписи ставили свои тамги. Для анализа собранного материала тамги жителей края по деревням Новое Надырово, Бишмунча, Маметево, Кичучатово, Чупаево были наложены на родословные тех или иных деревень. По нескольким селениям имеется по два и более документов с тамгами жителей. Так по дер. Бишмунча было зафиксировано 179 тамг из ревизских сказок второй половины ХVІІІ – начала ХІХ вв. и прошений жителей селения за 1871 и 1873 гг. По материалам генерального межевания и материалам ревизских сказок известно, что в этом селении проживали следующие категории населения: башкиры – припущенники, тептяри, служилые, ямские и ясачные татары. По тем же материалам межевания деревня показана в составе Юрминской волости. При этом абсолютное большинство населения составляли тептяри. При наложении тамг на родословные этих групп населения получается следующая картина. По башкирскому сословию селения удалось идентифицировать 15 тамг. Все они как в башкирской, так и в татарской среде трактуются как капка (ворота). Лишь у пяти тамг – ворот имеются добавочные линии. Такого же рода тамги в ХІХ в. отмечены и среди жителей – башкир деревень Урсаево и Тумутук Юрминской волости3. Основную массу тамг по деревне составили тептярские тамги. Их можно разделить на пять типов, которые традиционно как среди башкир, так и среди татар называют «каз аяк» (гусиные лапки), «эвернэ» (мотовило), «чукеч» (молоток), «капка» (ворота), «чумеч» (ковш). Здесь интересно отметить то, что тамга “ковш” встречается трижды в прошении за 1871 г. у тептярей, близких родственников Садретдина Магадеева, Габдрахмана Хабибрахманова и Хамидуллы Калимуллина. В прошении же за 1873 г. у всех троих показаны тамги “гусиные лапки”4. Тамга “ковш” встречается и среди тамг собранных Г.М. Макаровым в этой деревне5. Такого же рода положение со сменой тамг наблюдается и по дер. Кичучатово. В прошениях датируемых 1851 и 1872 гг. у одних и тех же лиц зафиксированы сходные, но все же различные тамги. Видимо, в данном случае это объясняется отделением того или иного индивидиума из родительского дома и закреплением за новым хозяйством отличной от родительской тамги6. Всего по тептярскому сословию среди наиболее употребительных можно выделить следующие тамги: капка – ворота (отмечена среди жителей дд. Альметево, Бишмунча, Новое Надырово, Сулеево, Урсалабашево, Чупаево), казаяк – гусиные лапки (Бигашево, Бишмунча, Кама – Исмагилово, Маметево, Сулеево, Тайсуганово, Урсалабашево, Чупаево), оч чыбык – три прута (Альметево, Кама – Исмагилово, Новое Надырово, Урсалабашево), чукеч – молоток (Бигашево, Бишмунча, Кама – Исмагилово, Сулеево, Чупаево), тарак – гребенка (Альметево, Бигашево, Кульшарипово, Маметево, Новое Надырово, Чупаево), дуга (Кама – Исмагилово, Новое Каширово). В то же время многие из этих тамг зафиксированы у ямских и ясачных татар региона. Объясняется это в первую очередь условностью деления местного татарского населения на сословия. Так, в прошении за 1804 г. государственных крестьян дд. Тлянчитамак, Кулметево, Нижние Кувады, Шигаево «о исключении… из полного государственного оклада в тептярское звание» говорится, что «пращеры, прадеды, деды были природные тептяри. Из этого дела, хранящегося в ГАОО, вытекает, что часть потомков Кутлумета и Бикмея Ишмекеевых в середине ХVІІІ в. оказалось в тептярском сословии в дер. Сулеево, а часть оказалась в сословии государственных крестьян7. Такое же положение наблюдается и по представителям рода Надыра Уразметова, его братьев и близких родственников, которые оказались в сословиях башкир, тептярей, служилых и ямских татар. Это подтверждается и тамгами этих групп населения. У большинства представителей этого многочисленного рода тамга эвернэ. Такая же тамга у представителей рода, в которую входил и Р. Фахреддин. Касаясь мишарского служилого населения, следует обратить внимание на полное отсутствие среди тамг этой категории жителей региона такой тамги как «алка» (кольцо), которое упоминается в современный период как среди населения дер. Усть-Уза нынешней Пензенской области, так и среди таких известных мишарских княжеских и мурзинских (для территории бывших Уфимской и Оренбургской губерний – тюменских) фамилий как Агишевы, Кочкаровы, Илышевы, Ногаевы, Сакаевы, Кудояровы, Еникеевы, Терегуловы. Превалирует же среди этой сословной группы такая тамга как «казаяк» (по деревням Миннибаево, Новое Надырово, Нижнее Абдулово, Старый Багряж-Елхово нынешнего Альметьевского района, Тимашево, Старое Утямышево, Подлесное Утямышево Черемшанского района, Верхние Чершылы Лениногорского района и т.д.).

В целом необходимо признать, что анализ тамг населения региона требует более пристального внимания. Это касается в первую очередь вариативности тамг по селениям региона. Необходимо также привлечь более широкий круг источников по тамгам, включая сюда и венгерские тамги, имея в виду иштякскую общность Восточного Закамья. ___________________ 1 Э.Тенишев. Язык татар села Усть Уза // Татарика. М. с.330-333; Исхаков Д.М. К вопросу об остяцком компоненте пермских татар и его связи с носителями сылвенской культуры // Проблемы средневековой археологии Урала и Поволжья. Уфа, 1987; Макаров Г.М. Ыру тамгасы, баш казыгы hэм таш билге – борынгыдан килгэн тарихи хэтер билгелэре // Проблемы изучения истории заселения и образования населенных пунктов Альметьевского региона. Казань, 2000. С.143-157; Ислаев Ф.Г. Тюрко-татарские тамги: некоторые вопросы историографии // Казанское востоковедение: традиции, современность, перспективы. Тезисы и краткое содержание докладов международной научной конференции. 10-11 октября 1996 года. Казань, 1997. С.90-93; Д. Гарифуллин. Торки тамгалар // Мирас. №3. 1992. 92-97 бб. 2 Марсель Эхмэтжанов. Борынгы балбал // Из истории Альметьевского региона. Альметьевск, 1999. С.314-318; Марсель Эхмэтжанов. Улгэннэрнен каберен бел. Казан, 2000. 3 ЦГИА РБ, ф. И-2, оп.1, д.1289, лл.3-3об. 4 ГАСО, ф.1, оп.12, д.2754, лл.13-14, 19-21об. 5 Макаров Г.М. Указ.соч. С.153. 6 ГАСО, ф.1, оп.1, д.2545, л.2об; ф.174, оп.1, д.1942, л.17. 7. ГАОО, ф.6, оп.2, д.1323, лл.4-7об.

Приложение 2. Юсупов Р.М. К семантике родовой символики башкир и этимологии этнонимов башкорт, иштяк. (Городские башкиры.Материалы VI Межрегиональной научно-практической конференции, посвященной III Всемирному курултаю башкир. Уфа, 2010, С.28-32). У башкир многие атрибуты былой родо-племенной структуры к настоящему времени не сохранились. В генеалогиях, фольклоре, памяти информаторов кроме этнонимов еще можно обнаружить данные о родовых тамгах и их названиях, птицах, деревьях, уранах. Они возникли в недрах родового строя и имели важное значение в жизни соплеменников в свете их анимистического мировоззрения. Тамги сохранились до настоящего времени, хотя уже потеряли свое былое значение. Р.Г. Кузеев в своей работе «Происхождение башкирского народа» приводит данные о более 3500 башкирских тамгах. Происхождение тамг до сих пор не выяснено. Предполагается, что они с древнейших времен отражали родовую принадлежность и закрепляли право на любую собственность. Кроме этого тамга в стилизованном виде могла отражать этноним рода. Например, «Народ змей», т.е. древние каи- кимаки, имели первоначальную тамгу в виде змеи, которая была воплощением родового духа.Тамга могла выступать и в роли оберега, когда она наносилась на борти, оружие, керамику, клеймили скот, а также наносили на тело татуировкой. Предполагается также, что тамги древних тюрков легли в основу орхоно-енисейской письменности. Наряду с тамгами семантика родовых деревьев и птиц также имела связь с мировоззрением башкир домусульманского времени. Можно заметить, что большинство родовых птиц у башкир относятся к соколиным (беркут, ястреб, кречет и т.д.), а деревья – к хвойным породам (сосна, лиственница). Онгоны и родовые деревья фиксируются чаще у наиболее древних по происхождению башкирских племен, таких как бурзян, усерган, мин, кыпчак и т.д., которые осели на Южном Урале еще в конце I тыс. н.э.


В башкирском фольклоре достаточно много примеров почитания деревьев и птиц. Материалы исторических преданий позволяют предположить, что у башкир в почитании родовых деревьев и птиц отразился культ предков, вера в бессмертие души. Считалось, что душа человека после его смерти перемещается в высокие деревья, через которые в образе птиц или с их помощью достигает верхнего мира. Отсюда не исключено, что родовая птица в глазах предков являлась живым воплощением духа предков, а родовое дерево – ее временным вместилищем. Видимо, не зря родовыми чаще избирались хвойные породы деревьев, которые достигали огромной высоты и отличались долголетием. То же с птицами. Величие и мощь дальних предков соответствовали онгону в образе птиц хищных пород. Считалось, что убийство священной птицы и порубка родовых деревьев, особенно на кладбищах, могло навлечь несчастье на весь род или племя, т.к. это было равносильно убийству духа предков, освященных старейшинами рода. В средневековых историко-литературных памятниках монгольского периода, таких как: «Тайная история монголов», «Золотое сказание», содержатся ценные сведения, подтверждающие эту мысль. В «Алтан тобчи» (Золотое сказание), например, прямо указывается, что у каждого человека существует свой тенгри-гений, или дух-хранитель. У монголов тенгри воспринимался в двух ипостасях. Во-первых, тенгри означало небо – как божество, божественное небо. Во-вторых, под этим понятием подразумевались духи, населяющие небо – небожители, покровительствующие и охраняющие каждого человека и все живое в природе. С этой точки зрения важным кажутся сведения и о смерти Великого Темучина. На 66 году жизни, в 22 год правления, в год красной свиньи (1227 г.) в 12 день 7 месяца он (Чингис-хан) стал Тэнгри, т.е. небожителем в форме духа. По этому поводу после смерти Чингис-хана сунитский багатур Кулугэтей произнес так называемую похвалу: «Обернувшись крылом парящего ястреба, ты отлетел, государь мой. Обернувшись крылом хватающего добычу ястреба, ты отлетел, государь мой!». Представление о душах умерших в виде птиц было весьма распространенным как в древних (Египет, Китай и др.), так и современных традициях. В качестве символа души птица выступает у эвенков, алтайцев, западно- сибирских угров и др. современных народов. В башкирском фольклоре немало примеров превращения людей в птиц или их тесном общении. Свободно парящая в небе птица, соединяющая верхний мир (небо) с нижним (земля), неизменно вызывала преклонение и почитание. Например, у народов Средней Азии голубь и другие птицы олицетворялись с душами умерших сородичей. В китайской мифологии журавль был связан с идеей долголетия, т.к. они являются переносчиками душ умерших. Образ птицы у людей всегда ассоциировался с небом и их связью с небожителями. Особенно в домусульманское время. В палеоазиатской мифологии ворон нередко выступает как родовой предок, как тотемная птица. В этом плане очень показательны весенне-летние праздники у башкир, связанные с кормлением птиц: «kарFатуй» («Грачиная свадьба»), «kарFа бутkаhы» («Грачиная каша»), «KэkYk сэйе» («Кукушкин чай»), описанные Л.И. Нагаевой. Здесь налицо проявление культа предков и преклонение перед тотемными птицами рода. Археолог Н.А. Мажитов считает, что тотемные птицы в данном случае являются не только покровителями, но и переносчиками человеческих душ. Древнейшие корни этих представлений Мажитов обнаруживает в археологических материалах и изобразительном искусстве средневековых племен Прикамья, Урала и Сибири. Об этом говорят массовые находки различных культовых предметов в образе получеловека-полуптицы. Таким образом, онгоны в виде родовых птиц являлись воплощением и носителями духов родовых предков башкир. Близким по семантике оказывается родовой боевой клич, который, с одной стороны, правильно трактуется как остаточное явление былой военно-политической организации башкир. Среди башкир ораны сохранились лишь в фольклоре и в памяти отдельных информаторов как секретный зов или отклик сородичей, неизвестный представителям других родов и племен. Нетрудно заметить, что известные сейчас ораны передают произношение этнонимов древних племен или имен далеких основателей рода. Например, у всех родов племени Усерган, а также Бурзян и восточных кыпчаков был общий уран – Токсоба. Кроме этого у отдельных усерганских родов ураном являлись Муйтен, Усерган. Отцом Муйтен-бия, ставшего башкирским ханом в XIII веке, был, как известно, Токсоба. У башкир племен мин, канлы, западных кыпчаков существовал общий уран – Байхонгор (Байhонгор), для родов Айлинского племенного союза общий уран звучал как Салават. Во время схватки, в критические минуты опасности кочевниками выкрикивался уран – клич, объединяющий, сплачивающий соплеменников. Фактически это был не столько боевой клич, сколько обращение и призыв к духу родового предка о помощи и поддержке по его имени. Поскольку имена в прошлом имели сакральное значение, постольку ураны всегда хранились в тайне. Таким образом, можно сказать, что у башкир идеи родового единства выражались через родовую символику, отражающую их мировоззрение и культ предков, в виде взаимосвязанной цепи: героический предок ® родовое дерево ® родовая птица ® оран (призыв к родовому духу).

При анализе археологического материала обращают на себя внимание элементы сходства в обустройстве погребальной камеры и надмогильных сооружений у древнего дотюркского савромато- сарматского населения и современных башкир. К ним можно отнести такие, как укладывание покойника не на дно могилы, а в подбое, специально вырубленной нише на уровне дна южной стороны могилы. Так же, как у древнего, мелом и лишь потом кладут на него покойника. Подбой закрывается досками, камнями, саманом, уложив сверху можжевельник для отпугивания злых сил и духов. Можжевельник почитался и в древнем сако-массагетском мире. Над могилой ставили деревянные срубы, которые свидетельствуют о бытовании в глубокой древности у башкир наземных форм выставления трупов внутри срубов с целью отделения мягких тканей покойника мелкими хищниками и птицами и дальнейшего погребения чистых костей в землю. У древних зороастрийцев земля считалась сакрально чистой, и осквернение ее трупами считалось большим грехом. В связи с этим весенний праздник у башкир «ϜарϏатуй» («Грачиная свадьба») или «ϜарϏа бутϝаϷы» («Грачиная каша») возможно в древнее домусульманское время проводился как обряд выставления трупов и назывался «ϜарϏас туйы» («Праздник грифов»). Как известно, грифы-падальщики были распространены в прошлом на Южном Урале, и, скорее всего, они поедали выставляемые внутри срубов трупы. Срубные конструкции обнаруживаются во всех крупных сарматских курганах, таких как Прохоровка, Переволочан, Филипповка и др. В фонетике башкирского языка имеются специфические фонемы Ϸ, ϕ, ϧ, ϝ и другие, которые являются очень древними и обнаруживаются в языке не только алтайских тюрков, но и современных туркмен, таджиков, иранцев. Немало гидронимов, таких как Сок, Сакмар, Сурень, Уршак и др., содержат ираноязычную, сакскую основу. Этноним башкорт, интерпретируемый в большинстве случаев как «главный волк» на тюркской основе, в более раннее время, видимо, имел ираноязычную основу в форме «бачагург», где «бача» – потомок, ребенок, дитя, а «гург» – волк (иран.) [Юсупов, 2006. С. 95– 101]. Другой вариант этимологии этнонима «башкорт» может быть связан также с иранским словосочетанием «бачагурд» и переводится как «потомок, дитя богатырей, витязей». В этом случае «бача» переводится так же с иранского, как «дитя, ребенок, потомок», а «гурд» – «богатырь, витязь». В постгуннское время этноним мог изменяться до современного состояния следующим образом: бачагурд – бачгурд – бачгорд – башkорд – башkорт. Не менее древнюю и, скорее всего, индо-иранскую основу имеет другой этноним, распространенный в прошлом среди башкир – «иштяк». Этимология этнонима «иштяк» подробно изложена в работе венгерского ученого Рона Таша [1987, С. 45–58]. Предполагается его финно-угорское или тюркское происхождение, являвшееся самоназванием части башкирских племен, либо так называли их казахи и другие народы. По нашему мнению, этноним «иштяк», также как и этноним «башкорт», имеет очень древнее происхождение и уходит своими корнями в древний сако-массагетский мир эпохи раннего железа. Скорее всего, этноним «иштяк» (по-казахски – «истяк») и сами башкирские «иштяки» своим происхождением восходят к одному из древнейших племен Южного Урала того времени – «дахам» или «дакам» [Юсупов, 2006. С. 95–101]. Отсюда можно допустить, что «иштяк» является в своей основе тюркизированной формой названия потомков древних племен Южного Урала, – «хешдеков» или «хешдаков». В этом случае «хешдак» или «хешдах» будет переводиться с иранского как родственник, потомок, родня великих, могучих дахов, даков, где «хеш» – родня, потомок, а «дах», «дак», «дау» – великий (иран.). Таким образом, изложенные выше материалы по родовой символике, антропологии, погребальному обряду, этнонимии современных башкир позволяют говорить о древности исторических корней современных тюркоязычных башкир на Южном Урале, уходящих своими корнями в обширный мир древних сако- массагетских, скифо-сарматских кочевников эпохи раннего железа. Литература: 1. Акимова М.С. Антропологические исследования в Башкирии // Антропология и геногеография. М., 1974. С. 77–95. 2. Бикбулатов Н.В. Башкиры. Краткий историко-этнографический очерк. Уфа, 1995. 3. Бикбулатов Н.В., Юсупов Р.М., Шитова С.Н., Фатыхова Ф.Ф. Башкиры. Этническая история и традиционная культура. Уфа, 2002. 4. Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа. М., 1974. 5. Мажитов Н.А., Султанова А.Н. История Башкортостана с древнейших времен до XVI в. Уфа, 1994. 6. Рона Таш. Иштек // Башкирская этнонимия. Уфа, 1987. С. 45–58. 7. Руденко С.И. Башкиры. Историко-этнографические очерки. М., Л., 1955. С. 328–352. 8. Юсупов Р.М. Краниология башкир. Л., 1989. 9. Юсупов Р.М. Историческая антропология Южного Урала и формирование антропологического типа башкир. Уфа, 1991. 10. Юсупов Р.М. Башкиры. Этническая история. Традиционная культура (в соавторстве Бикбулатов Н.В., Шитова С.Н., Фатыхова Ф.Ф.). Уфа, 2002. 11. Юсупов Р.М. Башкиры на рубеже тысячелетий // Проблемы этногенеза и этнической истории башкирского народа. Уфа, 2006. С. 95–101. 12. Юсупов Р.М. и др. Башкиры-гайнинцы Пермского края. Уфа, 2008. 13. Янгузин Р.З. Краткая историография этногенеза башкир и современная наука // Проблемы этногенеза и этнической истории башкирского народа. Уфа, 2006.


Источник: POSREDI.RU - https://posredi.ru

GENEALOGYRUS.RU

ПРОШЛОЕ - РЯДОМ!

Найдём информацию о ваших предках!

Услуги составления родословной, генеалогического древа.

ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ на нашем сайте:
www.genealogyrus.ru/zakazat-issledovanie-rodoslovnoj

ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ в нашей группе ВК:
https://vk.com/app5619682_-66437473
https://www.genealogyrus.ru
https://генеалогия.online