— Понятно, в то время мемориализация проходила несколько иначе, чем сейчас: в память о сражениях и погибших, согласно старой русской традиции, ставили часовни и церкви. Тот же храм Христа Спасителя в Москве был именно памятником Победы в Наполеоновских войнах. А в 1835 году, например, Николай I издал указ о памятниках Отечественной войны 1812 года. Было решено поставить похожие колонны-часовни на местах важнейших сражений Отечественной войны. Всего планировали воздвигнуть 16 колонн-часовен. До революции 1917 года было сооружено семь, но уцелела к началу XXI века только одна — в Смоленске… Ещё одна, снесённая в 1932 году, была восстановлена на Бородинском поле.
— А когда же именно стали появляться более привычные для нас монументы в честь героев 1812 года?
— Постепенно в русское сознание стали проникать и свежие европейские веяния. Так начали ставить «простые» памятники. Например, в Санкт-Петербурге возник ансамбль Дворцовой площади с Александровской колонной, воздвигнутой в 1834 году. А ещё раньше в Риге была установлена знаменитая Колонна Победы — в 1817 году, что делает её если не первым, то одним из самых первых памятников Отечественной войны! Со временем возникла и идея памятников на солдатских могилах. Но, увы, на территории современной Латвии за все годы существования империи никто так и не удосужился разыскать и обозначить памятниками могилы тех, кто либо погиб в сражениях во время Наполеоновских войн, либо умер тут от полученных в боях ран. Не было в этом необходимости у советской власти. Ну а современной национальной и европейской Латвии, понятно, это не нужно и подавно. Местным же русским, похоже, это тоже до лампочки. Их «историческая память» в лучшем случае простирается до 1941 года, не глубже. Ладно, в любом случае буду стараться делать то, что зависит именно от меня… На данный момент я нашёл сто имён умерших от ран в Митаве. Впереди ещё поиск по лютеранским и католическим метрическим книгам.
— По какой причине Отечественная война стала, что называется, «народной»? Почему в войну с французами включились буквально представители всех тогдашних сословий России?
— Как известно, любой успешный экспромт — это на самом деле результат долгих репетиций и тренировок. Когда Наполеон напал на Россию, было созвано народное ополчение. Данный шаг предприняли на основании манифеста императора Александра I от 6 (18) июля 1812 года. Хотя термин «Отечественная война» стал употребляться несколько позднее, на самом деле российские власти изначально имели план изобразить войну «народной» и «священной». И ополчению в изображении этого отводилась значительная роль. Мол, небывалое и трогательное единство парт… простите, царя и народа: от сохи пошли добровольцы-ратники воевать за Государя и за Святую Русь. И реально воевали: ополчение не только выполняло «черновую работу» в виде строительства бастионов, палисадов, копания рвов и т. п., но принимало участие в отдельных боевых действиях. А некоторые ратники действовали в 1813—1814 годах даже за пределами России — под Данцигом и при блокаде Дрездена и Гамбурга. Самое главное: ополченцы высвободили регулярные армейские части для их участия на важных направлениях.
— И что, все ополченцы являлись именно добровольцами?
— Нет, на деле же всё было не совсем так радужно. Конечно, среди ополченцев имелось много добровольцев. Скажем, офицеры там ими были все. Но основную массу нижних чинов составляли обычные рекруты. Однако гораздо интереснее другое. На самом деле ополчение было придумано ещё за шесть лет до Отечественной войны. Как я уже говорил, русский поход Наполеона был одним из эпизодов длительных Наполеоновских войн, в которых Россия принимала самое активное участие задолго до 1812 года. Слово «милиция» в нашем сознании прочно ассоциируется с советским периодом истории. Но слово это вошло в обиход задолго до Октябрьской революции. Даль в своём «Толковом словаре живого великорусского языка» даёт такое объяснение этого слова: «Милиция — временное или земское войско; ополчение, ратники, народная рать». Значит, милиция существовала и в Российской империи.
— Кто же они, первые российские милиционеры?
— Не буду брать седую старину и ландмилицию XVIII века. Поговорим за времена Наполеона. В декабре 1806 года указом императора Александра I в Стрельне, под Санкт-Петербургом, из местных удельных (то есть находящихся в личной собственности государя) крестьян и мастеровых был создан батальон Императорской милиции в составе пяти рот пехоты с одной артиллерийской полуротой. Батальон отличился в кампании 1807 года против французов и был причислен к гвардии; артиллерийскую полуроту отделили в лейб-гвардии Артиллерийский батальон. Одновременно были сформированы Тверская милиция, Олонецкая милиция и т. п. Эти милиционеры и являлись тем, кем стали ратники ополчения в 1812 году. «Тренировка» в 1806—1807 годах прошла успешно, так что в 1812 году всё делалось уже по накатанной.
— С ополченцами понятно. Но вот, допустим, я, дилетант, слышал о том, что в составе русской армии были и какие-то «мушкетёры». А это кто такие?
— О, это тоже интересная история. Тогда же, в 1806—1807 годах, во время так называемой Войны четвёртой коалиции, Александр I хотел воевать с врагом, что называется, «малой кровью могучим ударом на чужой территории», помогая пруссакам, и жаждал реванша за проигрыш под Аустерлицем. Боевые действия развернулись в Пруссии. Русские гвардейцы, мушкетёры, егеря, кавалеристы, артиллеристы продемонстрировали чудеса храбрости в битвах под Чарново, Пройсиш-Эйлау, Гейльсбергом, Фридландом. Мушкетёры? Именно! До появления романов Дюма ещё было далеко, д’Артаньян тут ни при чём. Просто в России с 1796 по 1811 год обычные пехотные части (не лёгкие егерские и не тяжёлые гренадерские) именовались мушкетёрскими. Впрочем, вооружены солдаты этих полков на деле были не мушкетами, а ружьями (фузеями). Так что русские гвардейцы и мушкетёры не враждовали друг с другом, а плечом к плечу воевали против общего врага.
— И чем закончилась та кампания?