20 ноября 1864 года были обнародованы Судебные Уставы, которые по-новому организовывали судебную власть. Также в судебную систему вводились не существовавшие ранее мировые суды [31, с. 69], которые учреждались для разрешения малозначительных дел. Кроме того председателями судебных учреждений стали назначаться чиновники VI–V класса, советники и асессоры – IX–V, а учебная подготовка рассматривалась как преимущественный критерий при определении в должности[15, с. 202-210]. Сысертская волость была причислена к 3-му судебно-следовательскому участку и 6-му судебно-мировому участку Екатеринбургского съезда мировых судей IV стана Екатеринбургского уезда[34, с.26].
«Чиновники в окружные суды получали назначения в соответствии с личными характеристиками, образованностью и выслуженным статусом». Обладая опытом предварительной работы в судах, видимо Федор Сергеевич Глинка был переведен с повышением в должности «за отлично-усердную службу» на работу в окружной суд Казани. Так как в списке служащих в Казанской губернии лиц за 1871г.-1872г. надворный советник Федор Сергеевич Глинка числится членом Окружного суда Казанской губернии. Судебным приставом в этом же списке числится другой представитель рода Глинок — не имеющий чина Александр Владимирович Глинка[1, с.9];[2, с.8-9]. Степан Васильевич Смоленский в своих воспоминаниях писал: «В 1873г. я был помощником секретаря выездного по сессиям отделения окружного суда. Сессия в Цивильске, которую я едва вынес… была просто невозможной по чудачествам и буффонству председательствовавшего члена суда Федора Сергеевича Глинки…Глинка позволял себе с чувашами Бог знает что. Например, перед приводом заседателей к присяге он говорил приблизительно следующее: «Ну вот, братцы, садись («Лар, лар», «Утор, утор», — говорил он чувашу или татарину), вот присягу приняли, хорошо судить будем, по правде, а то Царь-батюшка сердиться будет, да и грех будет: а кто чего не поймет, так не говори: «Суглас, суглас» («согласен»), а скажи «Бельмес тебе» («не понял»), я расскажу хорошо, сердиться не буду, с Богом, айда – пошел! Читайте обвинительный акт». Со свидетелями и подсудимыми Глинка обходился еще проще. Например, после присяги свидетелей он держал такую речь: «Присягам давал – правду говори. Слышите? То-то, а то Царь-батюшка рассердится, в каторжную работу, в Сибирь сошлет; да не врите без толку, а то, как разобрать, кто как виноват? Такой-то останься, а остальные ступайте, да, чур, не сговариваться! Господин судебный пристав, такого-то посадите отдельно. Ну, брат, рассказывай, как лошадь-то украли». «Сюк, сюк» или «сяпла, сяпла» («нет, нет» или «да, да»)? – подбадривал Глинка свидетеля. – «Кала, кала» («говори, говори»). Ну, вот так, ну хорошо! А вот это ты уже и соврал! Говори правду! Вот опять врешь. Экой ты бестолковый! Так как же лошадь-то увели? Он, что ли, украл? Говори правду! Да ты не увертывайся! Ишь какой! Где ты его видел? Ах, мошенник! И дрался? Или побежал? Что поймали? А крепко его били?» И т.п. Товарищ прокурора однажды не вытерпел и запальчиво заявил: «Прошу занести в протокол, что господин председательствующий позволяет себе допрашивать свидетеля с явным нарушением всех порядков допроса, указанных такими статьями». «В протокол? Меня в протокол? Будет вам! Надо дело решить, а не протоколы писать! Я уже старый судья». (Ко мне) «Не пиши, не позволяю!» …»[36, с.159-160] Затем уже о своем проживании в Санкт-Петербурге С.В. Смоленский пишет: «9 октября 1906г. Федор Сергеевич [Глинка], ныне уже свыше, чем восьмидесятилетний и очень благообразный старец, неожиданно посетил меня… К тому же он сообщил мне, что он недавно рассорился с женою своего сына (Анной Васильевной урожденной Кудрявцевой (1862 — декабрь1942)[12]) Сергея Федоровича (профессора геологии), теперь живет один и скучает…» [36, с.159] Согласно данных алфавитного указателя жителей г. Санкт-Петербурга на 1906г. статский советник приват – доцент Императорского Санкт-Петербургского университета, Высших женских курсов, Высшего художественного училища, Императорского Историко-филологического института, член учен. ком. Министерства народного просвещения С.Ф. Глинка проживал по адресу: Васильевский остров, 4 линия, д. 47, а надворный советник Федор Сергеевич числится по ул. Александро-Невской, д.7[6 ,с. 164].
Детей у Федора Сергеевича и Марии Васильевны родилось пятеро: Сергей (26.08.1855г.- 1933г.), Мария (р. 20 октябрь 1856г.), Варвара (р. 24 январь 1859г.), Зинаида (р. 11 октябрь 1865г.), Николай (р. 19 май 1875г.)[12], но все дети, кроме Сергея, по-видимому, рано умерли…
Статские служащие старались дать своим детям соответствующее образование, желательно высшее (образование детей становилось одной из основной задач родителей), но чаще всего сыновья, получившие высшее образование, редко продолжали дело отцов[30]. Университетское образование было платным, но оно давало ряд преимуществ, таких как производство сразу в чин XII класса, а говоря проще, переход сразу через два класса (один из которых, правда, уже и так никому не давался)[42].
Сергей Глинка — сын Федора Сергеевича, по данным Сысертского краеведа Кокшарова А.А., первоначальное образование получил в Цифирной школе Сысерткого завода. Цифирные школы предназначались для обязательного обучения детей дворян, чиновников, духовенства, в них обучались мальчики в возрасте от 10 до 15 лет. Программа этих школ состояла из последовательного обучения счету, арифметике, основам геометрии, грамоте — это начальные учебные заведения, ориентированные на освоение элементарных математических знаний; учащиеся обеспечивались учебными пособиями, а учителям выплачивалось жалование. Цифирная школа в Сысертском заводе для мальчиков (на 33 ученика) построена в 1735г. Она была на содержании завода и готовила для него счетоводов, чертежников, писарей и служащих для заводской конторы. В школе изучали цифирь, грамматику, знаменование (черчение), географию, каллиграфию и рисование[38, с.38-39].
Позднее Сергей Глинка учился во 2-й Казанской гимназии, откуда в 1874 г. поступил в Императорский Казанский университет на математическое отделение физико-математического факультета, а затем перевелся в Петербургский университет (возможно из-за переезда родителей в Санкт-Петербург), который окончил в 1882 г. на естественном разряде[10,с.191];[20].