Мы с мужем в бизнес никак не вписывались и оставались непрактичными «мечтателями» от науки. В конце восьмидесятых — начале девяностых ученые-биологи стали активно выезжать за рубеж. В связи с развитием международного проекта «Геном человека» специальности биохимия, молекулярная биология, биология, генетика стали очень востребованы на западе. Россия тоже участвовала в этом проекте, но финансирование было настолько мизерным, что вся надежда была на участие посредством генерирования идей. Можно было попробовать получить приглашение на работу за границей, например, в Америке. Эта возможность казалась очень привлекательной. Но мы рассматривала её с не типичной для тех времен точки зрения. Нам хотелось испытать свои способности и свою научную состоятельность не только в России, которая долго пребывала за «железным занавесом», а на западе, где биологические науки развивались на самом высоком современном уровне. Такая возможность представилась, когда в 1990 году я получила приглашение для участия в советско-американском проекте по изучению уникального сибирского озера Байкал. Приглашение исходило от профессора геологии и морских наук Дугласа Вильямса из Университета в Южной Каролине, США. В настоящее время профессор Дуглас Вильямс не только преуспевающий американский ученый, он является академиком отделения естественных наук Российской Академии наук. Вильямс — третий иностранный академик в этой области во всей истории Российской АН. С Дагом Вильямсом я познакомилась в 1989 году на Байкале, когда он был главой советско-американского проекта «Бурение Байкала» вместе с Михаилом Кузьминым. Поэтому я была приглашена в Университет Южной Каролины для продолжения совместных работ в направлении изучения фауны озера Байкал.
В том же году я получила приглашение на работу на факультет биохимии и Центр по диагностике гемоглобинопатий в Медицинский Университет штата Джорджия, США. Приглашение на работу поступило от профессора Тайтуса Хайсмана — главы обоих департаментов и всемирно известного специалиста в области гемоглобинопатий. С профессором Хайсманом я поддерживала переписку с 1988 года по профессиональным интересам.
В те же годы запретные слова «родственники за границей» превратились в престижные. Настало время, когда можно было извлечь на свет письма папиного брата и фотографии родственников из Америки, что я и сделала в 1988 году. Однако поиски места нахождения родных в Америке оказались проблематичными. Мой папа умер в 1975 году, а дядя — Юрий Васильевич Молчанов, умер в 1974 году, и было только известно, что он похоронен в Сиэтле, штат Вашингтон, США. Моя двоюродная сестра Лидочка Молчанова была замужем, это мы знали, но в конце восьмидесятых точно не знали её новой фамилии. Мама и Михаил Васильевич Янчевецкий помнили, что якобы папа упоминал, что Лидочка замужем за Лермонтовым. И это всё. В семье мало кто верил, что по таким скудным данным мне удастся найти двоюродную сестру в Америке. Перечислю лишь направления моих поисков: телефонные книги в Америке — без результатов; письмо мэру Сиэтла — результат нашел меня в 1991 году, когда я уже была в Америке; письмо священнику Виктору Потапову, который возглавлял Русскую Церковь в столице США Вашингтоне — ответ с обещанием помочь пришел накануне моего вылета в США; музеи Лермонтова в Тарханах, в Москве. Помощь пришла, как часто случается, неожиданно. Летом 1988 года мы с приятельницей Ольгой Миргородской были в гостях у Сергея Павловича Залыгина, тогда главного редактора журнала «Новый Мир». В разговоре я случайно упомянула, что ищу родственников — Лермонтовых. На следующий день Оля привезла мне огромную книгу «Лермонтовская энциклопедия» — подарок Сергея Павловича. Эта книга стала для меня путеводителем в поисках родственников — Лермонтовых. Мне удалось найти Серафиму Алексеевну Панфилову — составительницу родословной рода Лермонтовых для энциклопедии, и она дала мне адрес Михаила Александровича Лермонтова, одного из многих Лермонтовых, проживавших в США. Как потом выяснилось, Михаил Александрович был почти соседом Лидочки, моей двоюродной сестры, и её мужа — Юрия Григорьевича Лермонтова, в штате Нью-Джерси, США. Он сам отвез письмо моим родным. Так, в силу ряда случайных обстоятельств, происшедших только потому, что поиск надо вести непрерывно и верить в конечную цель, в 1989 году мне позвонила моя сестра из Америки, а потом прислала частное приглашение.
Таким образом, весной 1991 года я имела три приглашения в США: два на работу по специальности «биохимия и молекулярная биология» и одно частное — от близких родственников. С 26 апреля 1991 началась моя другая жизнь в незнакомой для меня стране с новым языком, законами, традициями и обычаями.
В 1990 году Юрий Постников защитил диссертацию на звание кандидата биологических наук, а в 1992 году приехал в Америку, получив позицию в Национальных Институтах Здоровья, Бетезда, США. Научная карьера в Америке у меня и через год у моего мужа Юрия Постникова складывалась весьма успешно. Мы оба работали в престижных лабораториях, в Национальных Институтах Здоровья, сотрудничали с ведущими
специалистами в нашей области, выступали на семинарах, международных симпозиумах, и каждый из нас опубликовал более пятидесяти научных статей в ведущих международных изданиях только за период работы в США, т. е. приблизительно за пятнадцать лет.
В девяностых американские родные Лермонтовы (звучит странно, но Лермонтовская эмиграция из России — это совсем отдельная история) встретили меня тепло, по-родственному. Лермонтовы жили в роскошном доме с пятью спальнями, тремя гостиными и бассейном во дворе. Но не это оказалось решающим в наших отношениях. Нам было интересно друг с другом, было много общего в понимании ценностей жизни, нам всем было дорого наше прошлое и наши родные. Мы стали друзьями и очень близкими людьми. Тема «Лермонтовский род» стала моим увлечением в свободное время.
Однако до 2004 года свободного времени почти не было, чтобы обобщить собранный материал о шотландских Лермонтах и российских Лермонтовых. Но в 2004 году я приняла осознанное решение оставить свою основную биологическую науку и приобщиться к рядам ученых, работающих в области истории семей и генеалогий, о чем нисколько не жалею. Новое научное направление обогатило мою жизнь и расширило рамки знаний естественных наук до возможности узнать мир и попытаться понять связь поколений. В 2008 году вышла в печать книга «Лермонты-Лермонтовы 1057-2007», написанная мною в соавторстве с представителем шотландских Лермонтов — Рексом Лермонтом.